Случай в парикмахерской

Думаю, уже настало то время, когда я могу рассказать историю, свидетелем которой я стал несколько лет назад. Хотя она и напрямую меня не касается, но как-то не хотелось об этом распространяться по «горячим» следам. А дело было так…

Несколько лет назад в цокольном этаже соседнего дома открылась парикмахерская. В почтовый ящик кинули пару флаеров, что, типа открытие, низкие цены и т. д. и т. п. А у меня как раз возникла необходимость постричься и я решил сходить, опробовать новое место.

Парикмахерский салон оказался хоть и небольшим, но довольно уютным: все отремонтировано, относительно чисто. По сути, это был даже и не салон, а просто комната с двумя рабочими местами парикмахера и небольшим диваном для посетителей. Единственная проблема, что эта комната-парикмахерская располагалась в самом конце коридора и чтобы попасть в нее, приходилось поплутать: направо, затем два раза налево, направо и опять налево. Каким местом думал организатор этого бизнеса, когда открывал парикмахерскую — неизвестно. Наверное, только самые настырные смогут найти верный путь.

Девушка-парикмахер мне сразу приглянулась. Когда я пришел, она сидела одна в комнате и листала какой-то модный журнал. Я не назвал бы ее сногсшибательной красоткой, но она определенно симпатичная. Рост высокий, точно больше, чем метр 70, стройная, но без болезненной худобы. Лицо довольно оригинальное, хотя до античного профиля, конечно, далеко. Волосы светло-светло-русые, внешне очень шелковистые. Я бы дал ей от 18 до 22. Взгляд пронизывающий и очень выразительный, цвет глаз — что-то между серым и зеленым. Талия тоже имелась, хоть и не ярко выраженная. Грудь небольшая, размер где-то второй. Одета соответственно жаркой летней погоде: короткая джинсовая миниюбка асфальтового цвета, белая майка с непонятным рисунком и шлепанцы-вьетнамки. К футболке прикреплен беджик с надписью «Даша».

Но больше всего меня заинтересовали в ней два момента. Во-первых, ее ножки. Ножки были просто потрясающие, идеальной формы, красивые сверх всякой меры. Покрытые, как и сама девушка, небольшим миндальным загаром, они просто манили к себе бронзовым переливом. Второе, что намертво привлекло к ней мое внимание — ее взгляд. Вернее то, как она на меня смотрела. Такую неподдельную радость к своей персоне от малознакомых людей увидишь нечасто. Я довольно обаятельный парень, нравлюсь многим девушкам, но такого безгранично-радостного взгляда в первые минуты знакомства я не ловил еще ни от одной. Можно было подумать, что меня она ждала последние несколько лет и наконец-то дождалась.

После взаимных приветствий, она приступила к работе над улучшением внешнего вида моей головы. Стригла она очень старательно, хотя по всему было видно, что в профессии недавно. Чтобы с чего-то начать разговор, я поинтересовался: «Сегодня много клиентов?». «Да нет», — ответила она и добавила: «Рабочий день, да и погода неподходящая. Вы первый». Тут необходимо отметить, что погода и в правду мало была подходящая для чего бы то ни было: с утра моросил небольшой дождь, который не только не улучшал ситуацию с летней жарой, а наоборот, добавлял ощущение пребывания в сауне.

После чего, я предложил перейти на «ты» и мы приятно пообщались на различные темы, а в конце обменялись телефонами. Собираясь уходить, я заметил, что ее первоначальный восторженный взгляд куда-то испарился. Более того, Даша выглядела немного грустной. Возможно, мне стоило остаться и продолжить общение с этой милой барышней, но ранее назначенная встреча обязывала идти. Расплатившись, я ушел с твердым намерением созвониться с ней в самом ближайшем будущем.

Пройдя по запутанному коридору обратно, уже спускаясь по уличным ступенькам вниз, я встретил двух колоритного вида мужчин, идущих мне навстречу. Таких в большом городе можно увидеть разве что на продуктовом рынке или в дешевой рыгаловке-забегаловке. Засаленные волосы на голове, слипшиеся в один немытый комок шерсти, полупорватые шлепанцы, оба в каких-то затертых спортивных костюмах made in China с ярко выраженным «офицеским» загаром. Одному из них было примерно около 20, в то время как другому я бы дал лет 45—50. И если молодой был просто занехаяный, то от старого в довесок еще несло какими-то дешевыми сигаретами. Очень резкий запах. Не знаю, как одни люди могут такое курить, а другие с ними могут рядом жить. Дополнительно, лицо старшего «украшали» усы, такие же «чистые», как и волосы на голове.

Я уже подходил к выходу из жилищного комплекса, как услышал резкий визг тормозов и звук удара машины о что-то плотное. Пройдя еще немного, аккурат за выходом из жилищного комплекса, я увидел покореженную иномарку, врезавшуюся в уже покосившийся столб высоковольтной линии. Недалеко от аварии, на земле, болтался искрящийся провод. Впереди меня, ближе к месту аварии, стояла женщина, которая по сотовому телефону вызывала скорую. Тут то я и понял, что на запланированную встречу я никак не попаду, т. к. единственный путь пролегает мимо этой аварии, с утра моросит дождь, земля мокрая и ток проводит хорошо. Раздосадованный, я некоторое время постоял, затем, как мне тогда казалось, принял лучшее на тот момент решение — вернуться к своей новоиспеченной знакомой обратно.

Зайдя обратно в цокольное помещение я обнаружил, что света нет нигде, поэтому приходилось пробираться сквозь дебри темного коридора, подсвечивая себе дорогу мобильным. До знакомой двери оставалась буквально пара метров, как я услышал Дашин голос, переходящий в крик: «Что это за хамство? Ведите себя прилично». Подойдя к двери, я сквозь стекло увидел Дашу, забившуюся в дальний угол, а на красном дерматиновом диване — двух развалившихся колхозогопников, которые попались мне на входе.

В голове сразу промелькнули мысли, что при дальнейшем развитии событий придется вмешаться, хотя их двое против меня одного. И если старшего полупропойцу с отекшим лицом — вырубить не проблема, то молодой был довольно-таки мышечный и по комплекции явно превосходил меня. К тому же рассчитывать на внезапность атаки не приходится, т. к. к двери прикреплен колокольчик и я обнаружу себя раньше, чем успею вырубить хотя бы кого-то одного из них. Поэтому я решил временно подождать в тени коридора и начинать драку, только если ситуация будет принимать совсем плохой оборот.

Ход моих мыслей прервал голос старшего «гостя»: «Тише, цыпа. Не кипешуй. Мы от Игоря. Знаешь такого?». Дарья резко переменилась в лице и тихо, я бы сказал с каким-то чувством обреченности, сказала: «Да»

Только из слов Игоря я поняла, что будет один» — еще более загробным голосом сказала Дарья.

«Один, два… Тебе ли не все равно, блядина?» — нервно проговорил молодой.

«Но… « — пыталась было возразить девушка.

«Слушай, — перебил ее старший, — я что-то не понимаю. Ты против? Так давай я позвоню Игорю и прямо так и скажу ему, что ты против. Только вот твоему папашке это совсем не поможет»

На несколько секунд воцарилась тишина, так, что стал слышен шум с улицы, которую прервал едва слышный голос Дарьи: «Хорошо…»

Опять секундное молчание.

«Ну и хули ты там стоишь? — все так же нервно, но уже с некоторой долей ехидства сказал молодой и таким же тоном добавил. — Жопу готовишь долг отрабатывать»

«Успокойся, Витек, — произнес старший — Может девушка не привыкла ебаться с незнакомыми людьми (в этот момент молодой гыгыкнул). Поэтому нам, как культурным людям нужно представиться. Меня зовут Николай Петрович. А этот распиздяй — мой сын Витек. Ну вот, приличия выполнены. А теперь леди, не откажите в любезности, будьте так добры, подайте, пожалуйста, нам наконец-то свои прелести»

После этих слов пропитый хрыч с довольным видом еще больше развалился на диване. Было видно, что он очень горд своим своеобразным остроумием.

Видимо, после слова «пизда» Даша все-таки вышла из коматоза и удивленно спросила: «Что, прямо здесь?»

«А чем здесь плохо? — уже раздраженно спросил старший. — Нумера мы вам предоставить не можем».

«Люди… Могут прийти посторонние люди… « — умоляющим голосом сказала девушка.

«Какие нахуй люди? — протараторил Витек. — Какие нахуй ебаные люди будут ходить по такой ебаной погоде в эту ебаную парикмахерскую в конце этого ебучего коридора? Или тебя еще кто-то должен ебать за долги твоего ебнутого отца-долбоеба?. Хули ты нам зубы заговариваешь? Хули ты из себя целку строишь? Заебался я уже этими базарами. Пиздуй сюда быстро, проблядь.»

Видимо, обилие мата и интонация Витька подействовали на девушку, и она, переставляя ноги поковыляла к дивану.

Тем временем в моей голове бешено проносились мысли об этой ситуации. Что это? Изнасилование? Так Дашу никто никуда не затаскивает, наоборот, похоже она в курсе происходящего. По крайней мере физически эти ушлепки ее не принуждают. Ее отец? Какой-то долг? Жопой отрабатывать? Ясно, что это все из-за какого-то долга отца. А что мне делать? Вбежать с флагом и кричать: «Не бывать этому»? И что? Кому нужно, чтобы я вмешивался? Мне? Этим двум имбецилам? Даше? Ее мифическому отцу? Становилось ясно, что мое активное участие не принесет пользы никому из присутствующих. Хотя Дашу жалко. Переспать с такими не каждая проститутка согласится. Хотя из ее слов можно понять, что она изначально была готова с кем-то трахнуться, просто не рассчитывала, что мужиков будет двое и внешне они будут «ни в сказке сказать, ни пером описать». Так что же делать, что делать? Вмешиваться мне не стоит. Остается два варианта: а) уйти домой и забыть б) посмотреть, чем же это все закончится. Вариант А был бы наиболее предпочтительным для меня, тем более что подсматривать за другими людьми я не люблю и не понимаю людей, которые этим занимаются. Но… Неужели молодая симпатичная девушка переступит через себя и займется сексом с двумя откровенно уродливыми мужиками ради какого-то отца, который умудрился где-то кому-то что-то задолжать? Признаюсь честно, я все еще надеялся, что она пошлет этих визитеров куда подальше, а если они будут и дальше ее прессовать, то тут уж подключусь я и попробую от них обиться. Нет, не может она переспать с такими… Как потом на себя в зеркало смотреть?

Мои мысли прервал восторженный голос Витька: «Ни хуя!» Дарья уже подошла к мужикам очень близко и стала между ними. «Модель, блядь!» Видимо только сейчас Витек более обстоятельно разглядел девушку и ее достоинства. «А ноги-то какие офигенные. Точно, блядь, модель» — добавил Витек и положил свои лапы ей на бедра. Было видно, как ее всю передернуло, но она осталась стоять на том же месте, только повернула голову в сторону окна. Тем временем Витек уже потерял былой интерес к Дашкиным бедрам и стал мять ее ягодицы, засунув обе руки под ее джинсовою мини. «Жопа тоже ничего. Имеется. Свежая, упругая, аж скрипит, — промолвил Витек и торжественно добавил, торопливо снимая с себя спортивные брюки — Ну ладно, сучка. Думаю, прелюдия тебе понравилась, теперь пора ебаться»

«Подожди» — вдруг неожиданно промолвил Петрович.

«Чего ждать?» — рассерженно воскликнул Витек. — «Слушай, батя. Мне так-то уже надоело ждать. Сколько времени мы эту кобылу уламывали. И вот уже пизда под носом, как теперь еще чего-то подождать. Пиздец. Черепахи, и те быстрее ебутся, чем мы тут базары трем, а теперь еще и ждать хуй те знает чего»

«Цыц, — спокойно ответил ему отец, затем посмотрел на Дашу. — «Станцуй нам что-нибудь суксуальное».

Дарья медленно повернула голову и молча уставилась на Петровича. Витек отреагировал более активно: «Слушай, а может мне тебе станцевать. Ты достал уже. Если у тебя не стоит, так нехуй тут театр устраивать. Пробздись за виагрой, а я пока ее пошпилю, или можешь посмотреть, как я ее ебать буду. Может быть тогда у тебя, старого пердуна, что-то подымется?»

«Витя, рот закрой, пока я тебе его не закрыл чем нибудь» — спокойно, с металлом в голове, произнес Петрович, после чего Витя заткнулся, напоследок сверкнув глазами.

Затем старый хрыч перевел взгляд на девушку.

«Ты что, глухая? Делай, что говорят!» — сказал Петрович и смачно хлопнул своей массивной пятерней ей по заднице. И девушка очень медленно, затем смелее начала выполнять какие-то движения. «Давай, старайся!» — продолжал Петрович. — «Долг нужно отрабатывать. Или ты думала, что подставишь нам свою пиздень, а сама будешь о прынцах в белых конях мечтать в это время? Так дело не пойдет. Пусть Игорь тогда тебя лучше таджикам отдаст, нам такая постная хуйня не нужна!»

Видимо, эти слова подействовали на Дарью и она начала более активно двигаться. В конце это уже действительно было похоже на какой-то сексуально-эротический танец: она гладила себя руками, сжимала груди, двигала бедрами, всячески прогибалась и трясла попой, поворачиваясь к своим поклонникам то передом, то задом.

Петрович был доволен: ему нравилось чувствовать свою победу над девушкой. Витек сидел злой, нервно стуча пальцами по расположенной сбоку тумбочке. А я?

А я, наблюдая все это действо со стороны, с каждым Дашкиным движением все отчетливей понимал, что трахнется она с этими двумя полулюдьми

И в жопу даст, если понадобится. И привести ей хоть йети, она и его бы ублажила по полной. Конечно, может быть она и права, и все правильно делает, и Игорь этот может страшный человек — Бармалей международного масштаба, и ее отец из-за озвученного долга может одной ногой в могиле, и может вообще вся ее семья в опасности — придумать можно много чего, что оправдывало бы ее действия, но… Я не хотел и не хочу ничего придумывать. Просто какое-то чувство разочарования. Хотя казалось бы, с чего. Кто она мне? Любовница? Сестра? Жена? Никто. Я ее до этого дня даже не знал. И вообще, может быть больше никогда не увижу. Просто чужой, посторонний человек. Но все равно, что-то гложет. Все равно не безразлично. Все равно где-то есть мысль: «А вдруг? Маловероятно, ну а вдруг? Вдруг вот, именно сейчас, она пошлет их на три веселых буквы? Ведь все возможно. Хотя вероятность этого, наверное, ноль целых ноль десятях». Именно данное «А вдруг» и заставило меня смотреть это светопреставление дальше.

Между тем дальнейшие события развивались довольно предсказуемым образом. Пресытившись Дашкиными танцульками Петрович по-барски изрек: «Довольно. Садись теперь между нами красотка», что девушка и поспешила сделать.

«Ну что? — злобно процедил сквозь зубы Витек. — Теперь-то мы ее уже выебем? Или ты опять захочешь чего-то подождать? Наигрался уже со своим подарком?»

«Подарком?» — переспросила Даша ровным голосом. Похоже, она устала сегодня чему-то удивляться.

«Подарком. Ты мой подарок, — с довольным видом ответил Петрович. — Игорь подарил тебя мне ко Дню Рождения. Игорь брат мой. Видимся мы с ним только по праздникам, высоко взлетел, брезгует с родней якшаться. А тут недавно звонит и гутарит, типа, есть молоденькая девка, можно кутануть. А Витек тут так, за компанию, чтобы тебя полностью порадовать, а то мало ли, может и не хватить моих то сил, кто ж вас знает, городских блядей?»

«Теперь понятно», — подумал я про себя, — как эти бомжеватого вида чуваки связаны с неким Игорем, который априори должен быть влиятельным человеком».

«Батя, хорош трындеть, мы ее ебать будем или нет?» — Витек уже не знал куда деваться.

«Скоро, сынок, скоро… Я только свой подарок помацаю», — и с этими словами Петрович начал активно лапать Дашку. Начал он с нижней части: с жадностью хватал ее за бедра и страстно мял в руках половинки ягодиц под миниюбкой.

«Хороша на ощуть девка. Х-о-р-о-ш-а! — с видом знатока сказал Петрович. А кожа просто бархат, молодец Игорек — удружил». Затем старый пень вплотную посмотрел в глаза девушке и произнес: «Раздевайся,…посмотрим на тебя без обертки. Трусы можешь оставить. Временно» Дашка не заставила себя долго ждать и начала выполнять данное ей поручение. Первой упала на пол белая футболка, затем джинсовая миниюбка. Оставшись только в одном нижнем белье, она на мгновение замерла, затем, с каким-то безразличием, сняла с себя бюстгальтер.

«Да и дойки неплохие, — Петрович продолжал осыпать Дашку специфическими комплиментами, одновременно наминая ей левую грудь. — Упругие. Не рожала еще. Давно таких не видел».

Ощупывание и поглаживание продолжалось еще несколько минут — Петрович никуда не спешил. Ему хотелось получить от этого молодого, свежего, упругого тела все, что только можно. Несколько раз он засовывал ей руку в трусы, ощупывая все еще скрытые участки ее тела. «Молодец! — сказал он Дарье, глядя прямо в глаза. — Сразу видно, парикмахер. Везде пострижено». И если Петрович получал удовольствие от каждого момента, то Витек уже буквально вскипал. «Все, хватит!» — взвыл он. «Я хочу ебаться здесь и сейчас. И только попробуй мне что-нибудь еще сказать».

Петрович на время отвлекся от своей ненаглядной игрушки и перевел взгляд на сына. Поняв, что Витек не шутит, после непродолжительной выжидательной паузы, произнес: «Хорошо. Можешь выебать ее в пиздень, раз такой невтерпеж», — затем вновь пристально посмотрев на Дарью добавил: «Все для детей. Хороший я все-таки отец». Что касается Витька, то два раза ему повторять не пришлось. Он мигом вскочил, оббежал девушку сзади, схватил ее за волосы и небрежно швырнул на диван для посетителей.

«Раком стала! И копыта свои раздвить», — сгорая от нетерпения прокричал он. Дарья хоть и нехотя, но исполнила приказ. Поняв, что вожделенная цель уже совсем рядом, изнемогая от возбуждения, Витек даже не удосужился снять с девушки трусы, а резко отодвинул их в сторону и со всего размаху попытался засадить в нее свой агрегат. Даша тихонько вскрикнула, видимо она все-таки старалась не привлекать внимания, боясь быть застигнутой посторонними людьми.

В следующих миг раздосадованный Витек прорычал: «Почему пизда сухая? Почему у тебя, блядины, сухая пизда?». После чего звучно харкнул на пальцы правой руки и полез увлажнять угодья. Выполнив нехитрые манипуляции, он с новой силой попытался засадить сразу на всю длину, что в этот раз было вполне успешным, судя по звуку, с которым его пах шлепнулся о Дашкину задницу. Довольно прорычав, он ускорился что есть сил, долбя девушку, словно перфоратор. Дополнительно распаляя свою похоть, Витек сжимал ее ягодицы, мял колышущуюся от фрикций грудь и притягивал ее за волосы, насаживая на свой кукан. Длилось это недолго: буквально через 2, максимум 3 минуты, он уже изливался прямо в глубь Дарьи, после чего неподвижно постоял с засунутым членом секунд десять, видимо наслаждаясь недавними ощущениями, затем шлепнул ее по заднице и со словами «Классная дырка» покинул надруганную им плоть.

«Ну как?» — поинтересовался Петрович.

«Пизда, что надо. Не разъебаная. Хотя может быть просто сухая», — ответил сын.

«А ты чего разлеглась? — сказал Петрович, глядя на оставшуюся в том же положении раком девушку. — Иди, мой инструмент. Рано отдыхать еще». Кое как, на трясущихся ногах, Дарья все же поднялась с дивана, и с заплаканным лицом двинулась к общественному туалету.

«Ты куда собралась, красавица? Тут мойся, есть же раковина» (стоит отметить, что раковина действительно была, правда предназначалась она для мыться головы). Мужики с чувством нескрываемого превосходства смотрели, как Дашка сама снимает промокшие стринги, взбирается на раковину и намывает свои гениталии, подготавливая их для нового приключения.

Следующим, понятное дело был Петрович. В отличие от своего сына, он никуда не спешил, и начал с поцелуев, целуя ее губы, лицо груди, одновременно наминая задницу

Проблем, которые были у Витька с проникновением, он не испытал, видимо сказалось, что за предыдущий час Петрович был не первым.

Пердолил он девушку где-то около 15 минут, не спеша, получая удовольствие от каждой минуты. Он заходил в нее то полностью, то лишь засовывая головку, быстрые фрикции сменялись на более медленные. Временами, полностью находясь внутри Даши, он застывал и затем совершал какие-то своеобразные круговые движения. Было видно, что для Петровича это было что-то большее, чем секс, ему был важен сам факт обладания такой красоткой. На миг все посторонние звуки отошли на второй план: были слышны лишь глубокие дыхание Петровича, прерывистые вздохи Дашки, да щлепки яиц об ее попку. Воцарившуюся тишину прервал голос Витька: «Ну ты давай уже! Закругляйся! Я для второго раза готов».

Петрович ничего не сказал, просто продолжил то, чем занимался до этого, однако буквально через несколько секунд вышел из влагалища девушки и изрек: «Ладно, Витек. Если хочешь — можешь опять полезать в пизду, а я хочу опробовать ее губки». После этих слов Дарью вновь поставили раком. Сзади к ней подошел Витек, а спереди расположился Петрович. Немного подождав, пока Витек во второй раз овладеет девушкой, и полюбовавшись движениями Дашкиного тела он размашистых фрикций Витька, Петрович продолжил осваивать новые рубежи, тыкаясь своим орудием в ее лицо, затем просто пальцами надавил ей на щеки и таки воткнул в приоткрывшейся рот.

«Ну вот, а дальше сама», — с довольной ухмылкой сказал Петрович, поддернув девушку за щеку. «Давай, языком работай, прилагай усилия, чай не на параде», — продолжал своеобразно острить старпер.

Началась банальная групповуха безо всякой показухи, где каждый занят своим делом. Временами, когда расположившийся сзади Витек особо буйствовал, член Петровича выскакивал из Дашкиного рта, но каждый раз Петрович возвращал его обратно. Через некоторое время Петровичу, видимо, захотелось новых ощущений и он, намотав Дашкины шелковистые пряди в кулак, начал просто, в наглую, размашисто ебать ее в рот. Даша временами кашляла, временами мычала, но каких-то явных признаков сопротивления не проявляла. Длилась вся эта вакханалия около получаса, все участники которой к финишу изрядно вспотели, особенно стахановец Витек и многострадальная Дашка, капли пота которой образовывали ручейки, стекающие с молодого тела на обивку дивана. Волосы слиплись то ли от пота, то ли от засаленных рук мужиков, бедра, груди, лицо и талия залились розовой краской от грубых ласк ее кавалеров. Под конец Петрович засунул свой отросток девушке в горло до основания и, с рыком дикого зверя, стал кончать, после чего вытер только что разрядившийся агрегат о Дашины локоны и спрятал его обратно в свою робу, которая лет десять назад называлась спортивным костюмом. Минуты через две финишировал и Витек, правда с уже меньшим рвением чем в первых раз.

«Хороша давалка, — с чувством исполненного долга продолжил вещать Петрович. — Сосет правда не очень. Ну а так ебать — одно удовольствие». Затем, обратившись к Виталику добавил: «Пошли курнем дымку. А эта пусть в порядок себя приведет».

Мужики отошли в сторону и закурили. Вернувшись, они обнаружили Дарью на том же месте: она легла набок, отвернувшись к стене и тихо всхлипывала.

«Слышь ты, блядина! — сказал Витек и легонько толкнул ее ногой по заднице. — Тебе что было сказано, быстро встала и помылась». Дарья никак не отреагировала.

«Я не понял, тебе что, популярно объяснить, овца?» — не унимался Витек.

«Да ладно, оставь ее, — сказал Петрович. — Умотали девку. А может прикидывается. Пусть отдохнет».

Наступил получасовой перерыв, в течении которого мужики еще раз покурили, о чем то ржали, рассказывая тупые анекдоты и обсуждая общих знакомых. Наконец Витек вновь подошел к Дарье и начал ее тормошить: «Хоре валяться, Белоснежка». Дарья медленно встала, пошла к раковине, помыла киску, умылась и прополоскала …рот. Тело ее на слушалось. На обратном пути к дивану она чуть было ни упала, однако кое как добралась и села на диван. К ней вплотную подошел Витек и засунул ей в рот, положил свои руки на затылок и взял инициативу не себя. Драл в он ее в рот не долго, сумбурно, тыкая своим дилдо во все стороны, временами вытаскивая его и постукивая им по лицу, которое уже не выражало никаких эмоций. Кончил Витек так же, как и его отец, глубоко засунув член.

Тем временем, Петрович потихоньку восстанавливал свои силы для новых свершений, и, как только его отпрыск спустил последние капли девушке в рот, старый хрыч уже был тут как тут. Уложив Дашу на живот, он собрал разбросанные по всей комнате ее вещи, скомкал их и одним клубком положил барахло девушке под нижнюю часть живота, приподняв при этом ее ягодицы. Только смятые Дашины трусы остались лежать возле раковины для мытья волос. Затем, не спеша, вновь расчехлил своего зверька, навалился на девушку сверху и безо всяких лишних манипуляции вошел в нее. Сношал он ее как-то вяло, без энтузиазма, изредка то почти вынимая член, то засовывая его обратно.

«Да… — как то с разочарованием сказал Петрович, вынув член и привстав над своей жертвой. — Разъебали пизду. Никакого удовольствия».

«Хорош гнать! — не упустив возможности, съязвил Витек. Нормальная пизда. Рабочая. Если не стоит, то так и скажи».

Петрович ничего не ответил, т. к. в это время думал о чем то своем. Затем, помолчав еще немного, выпалил: «А давай ей в жопу выдадим». Витек аж поперхнулся: «Ты че, батя? В пидоры решил записаться на сраку лет».

«Сам ты пидор малолетний! — рассерженно ответил Петрович. — А я вот ни одну бабу в сраку еще не ебал, предлагал нескольким — не соглашались. А эта шалава на все согласится. Я прав, потаскушка?»

Даша ничего не ответила, она только молча лежала и мысли ее, наверное, были где-то очень далеко отсюда. «Молчание — знак согласия», — констатировал Петрович. «Витек, — сказал он сыну, — тащи сюда шампунь со стойки — очко смазать».

Витек подал отцу шампунь, тот немного выдавил на пальцы и, судя по всему, начал подготавливать Дашину вторую дырочку к предстоящей агрессии.

Почувствовал неладное, девушка наконец-то пришла в себя. «Что? Что вы хотите? Зачем это?» — испуганно спросила Дарья.

«Жопу твою готовим», — надменно ответил ей Витек.

«Не надо… Пожалуйста… Я еще никогда… Туда… « — робко попыталась запротестовать Даша.

«Я тоже никогда, — ответил ей Петрович

А будешь протестовать — могу обойтись без шампуня»

Даша замолчала, изредка вздрагивая лишь тогда, когда Петрович осваивал смазанными в шампуне пальцами новые горизонты. Когда процедура подготовки ануса Даши была завершена, Петрович размазал еще одну порцию шампуня по своему поршню (заодно, наверно, и помыв его таким образом за предшествующие несколько дней) и навалился на девушку, нацеливая свой прибор точно в яблочко.

Через несколько секунд изо рта Даши раздался протяжный тихий стон. Наверное, этому старому хрену удалось вставить свой елдак в узкий проход.

«Тише, тише, кобылка», — запричитал Петрович, еще больше наваливаясь своим весом на девушку. Судя по вскрикам Даши, Петрович медленно, но верно пробивал себе дорогу.

«Как дела? Что скажешь?» — обратился подошедший к своему отцу Витек.

«Дела хорошо. Дырка узкая — слов нет. Как в тисках — довольным голосом проурчал Петрович. — Только хуй полностью не входит, а как я поднажимаю — эта прорва мычать начинает».

После еще нескольких, видимо безуспешных попыток, Петрович раздосадовался: «Какого хрена я цацкаюсь с этой шалавой. Витек! Неси сюда ее трусы». Витек не заставил себя долго ждать: пулей подошел к раковине, взял валявшиеся неподалеку скомканные Дашины стринги и подал их отцу, из которых Петрович тут же соорудил импровизированный кляп, затем, приподняв голову Даши за волосы, несколькими движениями засунул их девушке в рот.

«Теперь дело пойдет веселей». С этими словами Петрович совершил резкое движение тазом и сдавленный крик вырвался из Дашиной груди, который из-за кляпа стал похож на мычание. Дальше началась просто жесткая ебля — другим словом это назвать нельзя. Разработав анус, Петрович начал сношать ее то размашистыми, то малыми фрикциями, или просто крутя тазом по кругу. Были слышны лишь шлепки от резкого соприкосновения двух мокрых тел и непрерывное мычание Даши, которая только и могла, что двигать торчащими из-под тушки Петровича ногами, тщетно пытаясь зацепиться о что-то пальцами ног. Вскорости Петрович кончил, находясь где-то в глубине пищеварительной системы девушки. Пролежав неподвижно на Даше несколько секунд, старый пердун вынул свой агрегат из поруганного очка и спокойной походкой пошел к раковине.

«Ну что, будешь дальше этой сучке очко раздалбывать?» — спросил Петрович, обращаясь к сыну. Витек неспеша подошел к лежавшей неподвижно девушке, развел ягодицы, что-то поизучал, после ответил отцу: «Да не… Не хочу хуй в дерьмо вымазывать». Затем добавил: «А ты ей жопу разворотил — ничего не скажешь. Хоть собак гоняй». Однако член Витька, после всего увиденного, торчал и требовал разрядки, поэтому Витек просто подрочил над лежащей в бессознательном состоянии девушкой, оросив белыми струями кожу Даши, которые на бронзовом загаре были отчетливо видны.

После мужики засобирались уходить, а я тем временем прошелся по коридору в дальний угол. Член от всего увиденного стоял, как влитой, но даже и мысли не было подрочить или, тем более, пойти воспользоваться беспомощным состоянием Дашки. И хоть физиологически я испытывал возбуждение, психологически было ощущение какой-то грязи, какое бывает, когда вступаешь в говно или видишь, как бездомная собака гадит в детской песочнице. Одно дело, когда такое видишь по телевизору в фильмах для взрослых, другое — когда это происходит с реальными людьми. Дождавшись, пока пройдет эрекция, я решил уйти отсюда, напоследок посмотрев, как там Даша.

Электричество к тому времени уже дали и я безо всяких затруднений добрался до двери парикмахерской. Даша лежала на том же диване, повернувшись набок лицом к стене. Она урылась головой в свои шмотки и тихо плакала, изредка всхлипывая. Из очка вытекало что-то белое (может шампунь, может сперма — не знаю) с красными вкраплениями. Волосы растрепаны. Задница, поясница, бедра и шея в каких-то красных пятнах. Изредка ее всхлипывания прерывались беспомощными причитаниями: «Ебаная жизнь… Ебаный отец… Ебаная я дура, что согласилась на все это… Два урода… Нашли, блядь, самых страшных в округе… Суки… Мрази… Чтоб вы сдохли… А я еще дура надеялась, что какой-то один нормальный придет, типа того парня, который был перед ними, просто трахнет и уйдет… Дура… Суки… Горите вы все в аду… «.

После ее слов я понял, почему она так смотрела на меня при первой нашей встрече. Она знала, что в этот день кто-то должен прийти ее драть и думала, что этот кто-то — я. Радовалась, что обойдется малой кровью.

Однако уйти просто так я не мог. Вдруг эти упыри что-то ей порвали и ей нужна медицинская помощь. Поэтому, собравшись с силами, я все-таки вошел внутрь.

Над дверью мелодично прозвенел колокольчик. Даша встрепенулась, перевернулась на другой бок и села на диван, пытаясь прикрыть скомканной одеждой свои интимные места.

«Привет… Я тут… « — начала было она.

«Не надо ничего говорить, я все видел практически с самого начала, примерно с тех пор, как отключили электричество».

«Ты извращенец? Стоял там себе и дрочил? Мог бы и вмешаться?» — сказала она на повышенных тонах.

«И с какой стати мне было вмешиваться? Тебя не принуждали, тебе не угрожали и ты сама не проявляла никаких явных признаков сопротивления. Я собственно и смотрел все это порношоу надеясь, что ты сделаешь хоть что-то, что стало бы поводом для моего вмешательства. А так зачем мне вмешиваться? Вдруг я тебе все испорчу? — ответил я ей и добавил. — Помощь нужна? Может доктора вызвать, или милицию?»

«Ничего не надо… Обойдусь… Без таких… « — сквозь зубы процедила она.

«Как знаешь. Я понимаю, в каком состоянии ты сейчас находишься, но если надумаешь написать заявление в милицию о принуждении к сексу посредством шантажа, есть такая уголовная статья, то я готов выступить свидетелем и рассказать все, что видел. Телефон мой у тебя есть» — сказал я Даше напоследок.

«Да пошел ты… Вали отсюда…»

После чего я ушел. В ту парикмахерскую больше не ходил.

Прошло около двух лет, и я случайно встретил ее в кафе за соседним столиком с каким-то парнем. Увидев меня, она изрядно покраснела, но сделала вид, что не знает.

Ее новый кавалер что-то увлеченно ей рассказывал, она мило щебетала в ответ, временами попивая из бокала вино. На ее правой руке я заметил обручальное кольцо.

Ну что тут еще можно сказать? Надеюсь, что она и ее муж счастливы в браке, что он ничего не знает об этом инциденте и что ее отец никуда больше не вряхивается.

Над дверью мелодично прозвенел колокольчик. Даша встрепенулась, перевернулась на другой бок и села на диван, пытаясь прикрыть скомканной одеждой свои интимные места. находит себе и своей семье новых приключений.

Вот такая история.