Вечный Рим: Пыточная Даблеха (2 часть: Непослушная свинка)

Непослушная свинка (часть вторая)

Внимание: Данный рассказ содержит запредельный уровень насилия — в нем описываются страшные физические и психологические пытки, и секс несущий необратимый вред здоровью. Если вы нормальный человек с нормальной психикой, вам категорически запрещено читать данный текст. Немедленно покиньте данную тему!

В ином случае — добро пожаловать в Вечный Рим.

Девушка очнулась и ее тело содрогнулось от ужасной боли — вагина и анус нещадно горели, они были порваны и кровоточили. Все что она могла — рыдать. Вокруг стоял ужасный запах зловония — под ней растеклась лужа мочи, в которой размешались ее же фекалии. Вокруг вновь была темнота, зловещая и непроглядная. Ни звука, ни шороха, кроме тех, что она издавала сама. Она постаралась привстать, как раздался металлический звон. Несчастная сразу же вжала голову в плечи и замычала в испуге. Лишь спустя какое-то время, она поняла что это шумела цепь которая была прикована к металлическому поводку у нее на шее. Девушка попыталась сесть, но не получилось — все тело страшно болело и ломило, все внутренности горели и пульсировали. Горячие слезы заливали лицо, и когда жидкость добралась до щек, она почувствовала очередную боль. В сознание, со скоростью кометы, ворвалось последнее воспоминание — свиномордый палач разрезает ей щеки своим острым ножом. Она обреченно застонала и поднесла руки к лицу, нащупала там два ужасных шрама и открыла рот — огромная дыра образовалась на его месте.

- Позволь я помогу тебе. - Произнес уже знакомый голос мучителя, со зловещей интонацией.

Он был где-то рядом! Девушка застонала и поползла из последних сил прочь, по каменному холодному полу, пока цепь ее ошейника не рванула шею и не заставила остановиться.

- Зажгись.

Беспощадный яркий свет резанул болью ослепленные глаза девушки и она прикрыла их рукой. Когда глаза привыкли, она еще долго не могла решиться, и плача, неуверенно опустила руку.

- Теперь гораздо лучше. По прежнему уродина, но все еще впереди. Я сделаю из тебя настоящую красавицу. Глянь. Ну же, смелее.

Даблех сидел на стуле и не шевелился. Если не считать на широкой талии кожаного пояса, к которому крепилось множество страшных инструментов, он был гол. Только сейчас девушка смогла рассмотреть где она — она лежала в центре небольшой комнаты, прикованная к кольцу в полу, а на стенах висели огромные зеркала, старые, грязные и потрескавшиеся. Единственным источником света была большая горящая жаровня висящая под потолком.

Девушка начала задыхаться, ее глаза округлились от страха — из зеркала на нее смотрела она сама, и ужасные порезы доходили ей до ушей. В испуге она захотела закричать, открыла рот, и огромная дыра образовавшаяся на месте рта еще больше испугала ее. Было видно как безрезультатно шевелится обрезанный язык. Она бросила взгляд на свое влагалище и ужаснулась отвратительному зрелищу порванной плоти

Засмеялся Даблех, и его смех перешел в громкое хрюканье.

- Хочешь?

Он пошевелил рукой свисающий между ног толстый член, и внимательно уставился на девушку.

- Я спросил — хочешь?!

Свиное рыло исказила гримаса гнева, он кричал, и голос его был словно гром в этом ужасном подземелье.

- Лучше не вводи меня в ярость! Поверь, ты не захочешь этого. Отвечай головой, тварь! Я спросил — ты хочешь его?

Девушка вжалась в пол, накрыла голову руками и отрицательно замотала головой.

- Хм. Это пока что. Вон, смотри. Смотри, я сказал!

Она не хотела смотреть, ни на что, но еще больше боялась ослушаться этого огромного отвратительного существа. Он показывал на что-то рядом со своей ногой — корыто.

- Это твоя еда. Но ты не заслужила ее.

Сказав это, он медленно поднялся, по прежнему внимательно за ней наблюдая, и вышел в дверь, которую было практически невозможно найти из-за скрывающего ее зеркала.

Она осталась совершенно одна. Мучитель ушел. Ей оставалось только зарыдать.

Долгое время прошло в полной тишине. Сил плакать уже больше не было. Она лишь аккуратно лежала на полу, так, что бы не сильно болело тело, и пустыми глазами смотрела на свое отражение. На свое лицо. На свой рот и язык. Грязная, в собственных испражнениях, голодная и больная, она бесшумно содрогалась всем телом.

Нельзя сказать сколько прошло времени, оно тянулось очень медленно и мучительно.

Несколько раз дверь отворялась и появлялся ее ужасный свиноподобный палач, и спрашивал всегда одно и то же - «Ты хочешь его?». Она в ужасе мотала головой, закрываясь руками, и он уходил, более ничего ей не делая, лишь повторял - «Ты не заслужила еды».

Так к ней пришел сон. Или она просто потеряла сознание? Или умерла? Хорошо, если бы умерла, подумала она. Она может думать во сне? Или все же она не спит? Или может это все и есть сон, страшный, ужасный сон, и она вот-вот проснется?

Нет. Это был не сон. Это был голод, боль, и отчаяние.

Он приходил и приходил, постоянно задавая один и тот же вопрос. Один и тот же вопрос.

- Ты хочешь его?

- Ты не заслужила еды.

Голод подступал все ближе, он становился сильнее, и уже причинял боль — скручивал кишки и заставлял желудок вопить. Но больше всего хотелось пить. За то время что она лежала здесь, на холодном полу, она уже успела множество раз попытаться достать до бадьи с едой, но все безрезультатно. Лишь оставляя грязные следы на камне, она ползала по своей камере и беспомощно стонала, когда металлический ошейник болезненно впивался в шею.

- Ты хочешь его?

Раздалось где-то рядом. Она даже не знала что ее мучитель где-то здесь

Сколько он уже был здесь? Сколько времени наблюдал за ней? Может он видел как она слизывала с камня собственную мочу, желая утолишь жажду? Или может видел как нюхала свои фекалии, которые с огромной болью вышли из ее порванного зада, что бы понять — съедобны они, или нет?

- Ты хочешь его?

Повторил голос.

Она кивнула.

Несколько дней он внимательно наблюдал за ней, пока она находилась в зеркальной камере — если выйти из этой комнаты, становилось понятно что ты находишься в одном из закрытых на железную дверь помещений, в которую можно проникнуть из пыточной. Это помещение было частью подземелья, и в ее центре стояла та самая зеркальная камера. Но зеркальной она была только с одной стороны - для того, кто в ней. Если посмотреть на нее не будучи в ней, то выясняется что она словно стекло, позволяет видеть все, что происходит внутри нее. Именно в этом помещении и жил Даблех — огромная, старая деревянная кровать пропахшая потом, кровью, дерьмом и мочой стояла в углу. На кровать были навалены вшивые шкуры и сгнившая солома. Большая, всегда полная еды бочка стояла там же, неподалеку. На стенах висели несколько украшений — растянутая до неузнаваемости человеческая кожа. Все это, вкупе с мерзким резким запахом, и составляло жилище палача.

Даблех встал со стула, и с важным видом приблизился к девушке. Остановившись прямо над ее головой, так, что толстый висящий член стукнул ее по лицу, он гордо подбоченился, и стал ждать.

- Ну.

Несчастная подняла глаза и уставилась на большие волосатые яйца и огромный, покрытый синими венами член, от которого исходил резкий отвратительный запах. Она протянула дрожащую руку и взяла толстый член, он был мясистый и твердый, не смотря на то, что не возбужденный. Открыв широкий рот без языка, она засунула его внутрь. Это все чего хотел от нее свиномордый — обхватив голову девушки руками, Даблех принялся вгонять свой половой орган ей в глотку. Несчастная поперхнулась и стала задыхаться, из глаз прыснули слезы, но она не сопротивлялась. Палач елозил своим огромным агрегатом ей по рту, неудовлетворенный тем что он не входит в глотку даже вялым. Спустя минуту, когда девушка уже покраснела от нехватки воздуха, и чуть было не теряла сознание, Даблех почувствовал как его член наконец-то начинает набухать. Он вытащил свой половой орган из рта несчастной, и двумя руками раскрыл ей рот настолько, насколько это было возможно. Прочистив горло, палач собрал все сопли и слюни которые только мешали ему дышать, и медленно сплюнул их в рот жертве. Наблюдая как отвратительное месиво стекает ей в глотку, он еще больше возбудился.

Отпустив лицо несчастной, Даблех тяжело дыша обошел ее, и остановился, глядя на вывалившуюся из порванного анала грязную кишку. Воспаленная, розовая, пахнущая дерьмом кишка приковала все его внимание. Однако от него не укрылось как руки рабыни потянулись в сторону бадьи с едой, которая уже скорее всего протухла, за то время что стояла там.

- Ах да. Ты заслужила еду.

Он оторвался от созерцания искалеченного зада и пройдя к стулу, опрокинул бадью ногой в сторону несчастной. Бадья перевернулась, и выплеснула подобие каши рядом с девушкой, которая сразу же кинулась к ней и начала загребать руками, что бы запихнуть себе в глотку

Рабыня чавкала и жадно глотала, свою начавшую уже вонять, еду.

Головка гигантского члена уперлась в кишку невольницы, но та не обращала на это внимание, продолжая нажираться до отвала. Даблех вновь смачно прочистил горло и сплюнул прямо на воспаленный зад. Его член начал погружаться в кишку, которая теперь предшествовала аналу. Девушка подалась вперед, и свиномордому пришлось с силой схватить ее за бока, что бы продолжить в нее входить. От пронзавшей ее боли, рабыня начала брыкаться и пытаться вырваться, но Даблех навалился на нее всем телом и вогнал свой огромный член полностью в ее задний проход. Одной рукой схватив ее за волосы, палач уткнул несчастную лицом в остатки еды, а сам продолжал двигаться в хлюпающем от крови анальном проходе. Наращивая темп, свиноподобное существо нащупало свободной рукой живот девушки, и с удовольствием следило через прикосновение, как его собственный член, гуляет у нее в кишках. Желая увидеть это сам, он яростно перевернул рабыню на спину. Лицо девушки перекосило в немом крике, а красные глаза стали пустыми. Она больше не сопротивлялась. Даблех с наслаждением взирал на живот несчастной, наблюдая как он шевелиться каждый раз, когда его член проникает в нее. Чувствуя как его семя вот-вот вырвется, палач вытащил член из анального прохода рабыни, наблюдая как при его изъятии выходит наружу кровоточащая грязная кишка, и немного кала, поднялся над телом и щедро оросил безумное лицо девушки с открытым ртом. Желтая сперма попала ей в рот и на шею, но так никак не отреагировала, лишь продолжала смотреть на потолок. Даблех, громко хрюкая от удовольствия, стал вытирать грязный вонючий член об лицо и волосы несчастной. Закончив, и восстановив дыхание, он нагнулся над лицом рабыни и заглянул в ее глаза.

Ни капли рассудка не отражалось в той пустоте, которую он там увидел.

Кормежка происходила строго два раза в день, за этим Даблех очень внимательно следил. Перед тем как вывалить ей еду из бадьи, он постоянно засовывал ей в широкий рот головку члена — это стало ритуалом без которого было невозможно получить еды. Спустя пять дней, когда безумная уже значительно поправилась на специальном корме, она начала сама подползать к палачу и засовывать его член себе в горло. Иногда ей даже удавалось его возбудить, и тогда он поощрял ее набухшую вывалившуюся из заднего прохода кишку, своим членом. Это было хорошим знаком, и свиноподобное существо решило что пришло время идти дальше — он отрезал ей тесаком для разделки туш, кисти рук, и снял с них мясо, которое потом поделил между собой и рабыней. А провозившись с костями рук и кусками железа целый день, Даблех сумел изготовить замечательные протезы длинных острых клыков. Вырвав щипцами малую часть нижних зубов у девушки, свиномордый заменил их протезами, и еще долго был очень доволен, своей удачной работой

Дальше, палач откусил девушке нос, что бы он был больше похож на его собственный пятак, после этого они стали еще больше времени проводить вместе — при одном ее виде, у свиномордого начинал набухать член. Затем, когда конечности стали ей больше мешаться, нежели быть нужными, потому как передвигалась она исключительно на четвереньках, Даблех устроил романтический ужин — отрезал ей руки и ноги по локти и колени, а обрубки прижег и обработал специальной мазью, после чего подал блюдо для своей избранницы.

Когда рабыня стала жирной, и Даблех все не мог нарадоваться, глядя на нее, палач побрил голову девушки на лысо.

Тяжелая, обитая кусками железа дверь, отворилась, и из света показался горбатый зеленокожий гоблин в набедренной повязке.

- Даблех.

Неуверенно позвал он в темноту, стоя на лестнице.

- Даблех, ты здесь?

- Я всегда здесь.

Гоблин чуть не подскочил от испуга, так неожиданно было услышать этот спокойный и мрачный голос из темноты, прямо снизу по лестнице. А ведь его даже не было слышно до того как он подал голос.

- Ты просил меня навестить господина. Он сказал что готов принять твою работу.

- Иди к нему, моя радость, иди.

В темноте раздался шлепок отвешенный тяжелой рукой по мягкому жирному заду, и вверх по лестнице стало подниматься отвратительное существо, бывшее некогда человеком. Гоблин не мог оторвать от нее испуганных глаз.

- Эй, еда, не хочешь как в прошлый раз — я ее тебе потрахать, а ты мне табак?

- Нет. - С отвращением сказал зеленокожий.

Из темноты раздался нехороший смех.

Гоблин нацепил на существо ошейник, и повел ее на цепи прочь от подземелья, закрыв за собой дверь. Даблех медленно прошел к колодцу в который стекали все отходы и посмотрел на свою ладонь, в которой была старая грязная записка. Та самая, которую ему передавал гоблин.

«Даблех. У твоей новой работы есть только один пункт — она должна жить. Не важно как и для чего, просто жить. Все остальное - на твое усмотрение.»

Свиномордый улыбнулся и бросил записку в колодец. Ему нужно было как следует отдохнуть, поесть и поспать, эта послушная свинка высосала их него все соки. Ее сочная жирная жопа, торчащая наружу кишка... Даблех почесал набухающий член и пошел к себе в комнату.

- Проклятье! Вы говорили что она...

- Замолчи. Тебе за все уплачено, вот бумаги с твоей подписью. Открывай загон, принимай пополнение. Если ты плохо помнишь контракт, я тебе напомню — читай вот здесь, «обязан обеспечивать все условия, наравне с остальными животными загона, до конца ее дней».

- Да все я помню. Просто... ай, ладно.

Калитка загона отворилась, и в него ввели новую его жительницу, которая сразу же бросилась, передвигая жирное тело на обрубках конечностей, к кормушке. У нее было много дел — набить до отказа живот, а затем найти себе самого крупного самца, который бы смог защищать ее и оберегать, как до этого делал другой.

На этом история непослушной свинки заканчивается, но это совсем не значит, что Даблех не ждет в своем подземелье новую жертву...