Одна история в Олениче. Воля отца.

Глава I.

И как по Вашему должна выглядеть встреча матери и сына, которые не виделись всё лето и половину осени? Учитывая, что сын, - молодой отрок осьмнадцати зим и всё это время находился в своём первом походе в оленической дружине где-то в половецкой степи, в очередном ответном набеге, рискуя то и дело быть сражённым поганой стрелой или саблей. А мать всю жизнь души не чаяла в своём любимом и ненаглядном первенце, могучем красавце – богатыре, пылинки с него сдувавшая. И теперь, когда родное чадо где-то в далёкой тьму-таракани головой своей рискует, каждый день она кручинится, слёзки льёт, да в церковь бегает испросить у Боженьки, чтоб вернулся сыночек любимый в родные места целым и невридимым.

Это как раз про Яра и Настеньку. Яр мой старший брат. Огромный могучий, словно дуб, али медведь, но добродушный и улыбчивый, с малых лет его хвалили оленические учителя нашей школы боя для отроков, ибо равных ему в рубке мечом или секирой среди ровесников равных не было.

Я любил брата и во всё мечтал походить на него.

Старейшины-то всё мнили меня в учёные писари, - мне легко давались грамоты, что греческая, тьфу, значит византийская, что нашенская, что арабская косновязь, да и со сложением и вычитанием у меня проблем не было.. Но глядя на брата, я просто с утра до вечера пропадал в школе воинского боя, упражняясь с мечом и копьём, - хоть за то, и не раз, был нещадно порот отцом по наущенью нашего старейшины.

И нынче, конечно, я дождаться не мог, когда и мне через зиму (целая зима!) минёт шестнадцать и настанет и мой черёд в рядах дружины идти в поход. Эх.. как отчаянно я завидовал брату и до слёз жалел, что не могу с ним плечом к плечу оказаться в этом походе!

Настёна, Настенька, ну, или Настя, - так звали маму. Хрупкая, миниатюрная, с ладным стройным, словно у юной девицы телом, длинными аккуратными ножками и высокой упругой грудью и чудесными длинными густыми пушистыми чёрными, словно смоль волосами, мамочка по характеру была, словно родник в лесу, вечно бойкой и весёлой. Лицом она была совсем не из нашего народа. Черноокая, с пухлыми сочными губами и детскими ямочками на щёчках, - в ней явственно, как говаривали старики, проглядывались черты тавричанки.

Впрочем, того мама о себе не помнила. Ещё в детстве, лет в пять, её продали торговцам людьми. В Олениче её купил сердобольный священник отец Алексий, и долго мать в нашей церкви готовили для служения Богу,- но что-то после Чёрного года старейшины уже были не так ретивы умилостивлять небеса, - и так она стала женой нашего с Яром отца.

Отец никогда не жалел, что взял мать в жёны. Дело у неё просто само как будто спорилось, и хозяйкой она была справной.. А судя по звукам и стонам, что мы с Яром частенько слышали из их опочивальни и в постели мама была пылкой и нежной любовницей. Впрочем, наверное, женщина с таким телом не может быть другой в постели.

В общем, я отвлёкся..

Как должна выглядеть встреча матери и сына после долгой разлуки? Известно, как трогательно и нежно. Всплеск радостного удивления, а потом долгие разговоры за столом с чаем и мёдом. До самой глубокой ночи. Ну, где-то так.. Так должно было быть.. Ну, наверное, так.. Да?

Но начну сначала.

… Дружина вернулась ночью. Конечно, весь Оленич знал, что со дня на день вернётся дружина, - вот и я ждал брата и позапрошлым днём до глубокой ночи, и вчера также.. Потому сегодня так бездарно заснул едва свечерело.

Во сне я отчётливо слышал радостные крики и восклицания, что прокатились по селению, а где-то заголосил чей-то громкий плач. Но всё это было как будто во сне.

Вроде, в нашем доме бухнула дверь, прогрохотали в сенях чьи-то тяжёлые сапоги, громкий радостный рокот, очень напоминающий голос брата.

- Сынку!!, - взвизгнула мать. Тихие быстрые шлепки её босых ножек по деревянному полу. Смех брата. Наверное, они долго обнимались. Я слышал тихий плач матери. Но горя в нём не было.

Потом бухнуло железо о пол, - видать брат скинул с себя бронник, а может щит, - в селение дружина всегда входила в полной выправке.

Вдруг мама вскрикнула, засмеялась, что-то горячо приглушённо зашептала. Звуки какой-то возни, словно, кто-то боролся друг с другом, опять горячий шёпот матери.

- Отец где? – пророкотал вновь голос Яра..

-На Дубравой Заставе, - каким-то обречённым голосом тихо произнесла мама, -ты же знаешь.. Старейшины дали ему строгий обет.

Она вдруг снова взвизгнула. Опять звуки кокой-то непонятной возни. Шорох одежды. Горячий быстрый шёпот. Треск разрываемой ткани.. И тихие тихие мужеские стоны.. Не от боли, нет.. Тот кто стонал, испытывал без сомнения наслаждение..

В конце концов я вырвался из этого плена грёз полусна-полуяви и порывисто сел на кровати. В единый миг я осознал, что всё это не сон, - что дружина вернулась! Яр вернулся!!!

Как ошпаренный кипятком вскочил я с кровати и со всех ног бросился к двери своей почивальни..

В дверях, ошарашенный я так и замер… Мама и мой братец Яр были настолько увлечены друг другом, что даже не заметили меня…

Бронник и щит Яра стояли в горничной у стены, у самой печи. Здесь же на полу валялся его меч в ножнах. Рядом валялась разбросанная в беспорядке его одежда, а поверх неё белоснежная разорванная до половины длинная рубашка мамы..

А мама была голая… И никак не могла она меня сейчас увидеть.. Потому, что глаза её были закрыты. И стояла она на коленях, посредине сеней, на шкуре медведя, коего завалил отец ещё в позапрошлую осень. Мама стояла ко мне полубоком, я видел, как на её упругой попке играют ямочки, когда она чересчур уж напрягается.. А напрягаться, к слову, ей приходилось по виду изрядно..

Волосы мамы, чудесные пушистые и чёрные, словно, крыло ворона были безжалостно собраны огромной братовой рукой в огромный пучок и крепко сжаты в кулаке. Яр стоял перед матерью обнажённый. Хотя, правильнее будет сказать, что это мать стояла на коленях перед ним.. На торсе и плечах Яра так и бугрились медвежьи мышцы. Его рука крепко держала в кулаке волосы мамы.

Какой-то миг я не мог понять, почему брат голый? И почему и мама голая, да ещё стоит перед ним на коленях… Я словно лишился речи, и стоял, немой, как рыба и только беспомощно взирал на мать и брата…

Член Яра был огромен.. Он торчал из середины его бёдер, толстый разбухший, и устремлялся вверх, ввысь, - так что мощная булава, что венчала большой ствол едва не касалась пупка Яра..

И тут мне всё разом стало понятно.. Когда свободной рукой Яр отогнул свой член вниз, так чтобы он смотрел прямо в лицо мамы, а другой рукой, сжимавшей мамины волосы в кулаке, толкнул голову мамы навстречу своему богатырю..

Я вздрогнул.. Я ждал, что мать засопротивляется.. Ведь эта возня.. Её разорванная рубашка на полу.. и то как держал её за волосы брат, - всё это не вызывало никаких сомнений, что Яр принуждает мать… Принуждает, аки какой тать, быть голой и стоять перед ним на коленях.. Как рабыню перед хозяином.. Я ждал, что мать его ща цапнет.. Прям зубами за его похабное естество.

Но я чуть не вскрикнул от неожиданности, когда её розовые уста, - после она с невероятным трудом смогла поглотить эту огромную возбуждённую голову, - послушно распахнулись и пухленькие губки мамы наползли на член моенго брата…

Его член почти до половины вошёл в мамины уста. Я ясно видел слезинки, застывшие в уголках глаз мамы. Рука брата работала, словно, маятник, - чётко и размеренно… Член входил и выходил изо рта матери.. Она совсем не сопротивлялась этому!!!

Мало того, вскоре её руки послушно воспарили и обхватили мощный бугристый ствол брата, теребя, оглаживая, лаская его у основания и нежно перебирая большие тугие яйца брата.

Яр всё также крепко держал мать за волосы, но теперь она сама послушно наплывала без всякого понуждения ртом на его член, тщательно вылизывала его, посасывала головку или по очереди водружала ...в свой рот его яйца…

Это длилось долго и дьявольски изощрённо! Я видел как мерно покачиваются её груди, то и дело прижимаясь к ногам Яра, как раздуваются её щёки, когда член входит в неё до конца и из её глаз от натуги текут слёзы.. Я не знал, что и подумать.. И я совсем не мог понять поведения матери… Что она делает?? А Яр? Он всегда был к маме так нежен, так ласков…Но что это?!

Среди моих ровесников ходило немало слухов и россказней о девицах из хмельного дома.. Воины не забывали в Киеве побывать в сим примечательном месте.. Но то, что сейчас делал Яр с матерью.. О таком я раньше только мог слышать. А слышал я то, что только самые развратные шлюхи из хмельного дома умеют ласкать мужское достоинство своим ртом… Господи, я не мог поверить, что Яр пользует нашу маму, как последнюю шлюху… А она совсем не противится этому…

Яр, как мне показалось, было повернул голову в мою сторону, - и я тут же торопливо юркнул обратно за дверь и замер здесь, прижавшись к стене с глухо бьющимся сердцем.

За дверью ещё долго раздавались тихие стоны Яра, влажные причмокивания, сосущие звуки, а иногда мама давилась и громко откашливалась..

Когда я вновь выглянул из-за двери, Яр всё так же держал маму за волосы в кулаке, и притягивая голову мамы навстречу к себе, во всю целовал её в губы. Он нависал всей своей громадой над стоящей на коленях хрупкой и маленькой мамой, - его поцелуй был требователен и горяч. Так целует хозяин свою наложницу…

Целовались они тоже очень долго.

Когда я выглянул в горничную в третий раз, брат лежал вытянувшись на медвежьей шкуре, ногами в мою сторону, развалив в стороны свои широченные ступни.. А сверху на нём, словно маленькая гибкая лань на огромном бесформенном медведе, восседала мама.. Она была ко мне спиной и я ясно видел, как выгибается её точёная спинка, как играют ямочки на её ягодицах и ходуном ходят её бёдра, когда она снова и снова, верх-вниз, насаживалась на толстенный член Яра.. Я видел, как растягивается её раскрасневшаяся от усилий маленькая киска, принимая в себя яровского богатыря. Он едва только наполовину входил в маму, но иногда Яр, рыча, обхватывал ладонями мамкины бёдра, и вгонял своего жеребца ей на полную… Мама только охала, стонала, замирала, насаженная на этот живой кол. А я видел, как её попка тесно прижимается к бёдрам брата.. А брат ещё теснее прижимал её к себе, притягивал мамино лицо к своему и страстно целовал её в губы.

Мама долго и быстро прыгала вот так верх-вниз на его члене, вскрикивая и постанывая.. А я Яр тихо рокоча, мял её большие груди..

Я слышал, как мама просила его громким прерывающимся шёпотом, чтобы он не изливал своё семя в неё, но Яр её не послушался..

Он резко опрокинул мать на спину, и положив её ножки себе на плечи, снова, со всей мощью, словно корабельный таран, вонзился в неё, вдавливая маму в пол... и стал бурно и громогласно кончать.. И маме ничего не оставалось делать, кроме того как вцепиться в его плечи и принять в себя его семя..

И на этом ничего не закончилось.. Яр был неутомим, словно разбуженный вулкан.. Он довольно таки скоро поднялся на ноги, легко, словно пушинку поднял маму на руки и отнёс её в их с отцом опочивальню.

Скоро я уже был несказанно рад тому, что наши холопы не ночуют в доме с нами. Потому, как то, что сейчас творилось в отцовской опочивальне словами в полной мере не изречь.. Но было сразу ясно и понятно.. Там страстно, яростно, пылко и изощрённо имеют женщину… Яр стонал, словно иерихонская труба, кровать скрипела так громко, что я ждал, что вот-вот раздастся треск и она попросту сломается. Мама тонко постанывала, иногда громко вскрикивала под могучими любовными ударами своего сына. А ещё эти шлепки.. Шлепки бёдер матери и брата друг о дружку.. А может бёдер брата о её ягодицы.. Я же не знал, что он там с ней вытворяет..

Вся эта непотребщина разносилась по всему дому. Впрочем, подозреваю, что и за его пределы

Я сидел в горничной на отцовском треножнике и не спускал глаз с полуприкрытой двери в их опочивальню.. Спать я не мог. Да, и как можно спать, когда в доме такой дьявольский шум? Мама снова что-то там заскулила, - вроде опять просила, чтобы Яр не орошал её своим семенем.. Но видимо, сегодня Яр мог думать только одним местом. Он снова взревел, словно, раненный бык, с шумом изливаясь в мать…

Но лишь на какое-то время всё затихло в блаженной тишине.. Я слышал, как они о чём-то там вяло зашептались.. Яр вроде что-то рассказывал маме про поход. А потом, снова раздался его возбуждённый полурык-полурокот и Яр снова набросился на маму.. И опять всё началось сначала.

Яр взрывался бурным экстазом ещё дважды. А потом кровать всё-таки сломалась.. Я понял это по громкому треску дерева.. Но Яр всё-равно не остановился, пока не взорвался в мать ещё раз, утолив свою звериную похоть...

Когда мама наконец, шатаясь, показалась из опочивальни на неё было жалко смотреть. Волосы безжалостно всклочены и спутаны. Она была вся мокрая от пота. А её ножки предательски дрожали, словно, от дикой усталости. И, господи, когда она вышла в свет сеней, - я увидел, что она просто с головы до ног залита семенем Яра. Её лицо, шея, грудь, живот, бёдра! Семя Яра стекало даже по её ногам.. Впрочем, по по маминому лицу я бы не назвал её несчастной.

Увидев меня, мама остановилась. Потупилась на месте, словно приводя мысли в порядок и с трудом останавливая блуждающий взор на мне..

- Кир..Что ты не спишь?, - она улыбнулась мне так, будто была в стельку пьяна.

Я нарочито удивлённо воззрился на неё:

- Мама? Спать? Это как? Когда, вы с Яром подняли такой грохот? Да, тут не точно спать, - тут оглохнуть можно!

Мама смущённо опустила взор. Господи, она стояла голенькая передо мной, вся заляпанная семенем моего брата и краснела, словно, монашка. Я с вожделением разглядывал её тело.. Скоро я уже отлично понимал отчего братом овладело это безумие. Один вид тяжёлых упругих грудей мамы с большими тёмными сосками мог свести с ума ..

- Прости, Кир..- тихо произнесла она, не поднимая глаз, - я тут не виновата. Яр столько месяцев был в степи… Он очень соскучился..

- Мама.., - простонала я, поднимаясь с места, - ты что меня за дурака держишь? Ты думаешь, я не знаю, чем вы тут занимались?

Мой голос задрожал и на миг, мама подняла на меня глаза. В них не было ни сожаления, ни раскаяния.

- Не сомневаюсь, что знаешь, – с какой-то едва заметной усмешкой произнесла она, - ты думаешь, что я не чувствовала, как ты пялишься на нас?

Я так и остолбенел.

- Я пытаюсь тебе это и сказать.. Яр был долго в походе. Все эти месяцы у него не было женщины.. А кровь в его жилах молодая, горячая…

- Мам, господи! Ну, а ты-то здесь причём?!, - уже не в силах сдержаться воскликнул я, - ему уже шестнадцать! Жените его! Купите ему наложницу!! Какого ляда ты то должна ублажать его!?

Плечи мамы дёрнулись:

- Это уж не ко мне вопрос, сынок… Это поди у старейшин спроси.. Ты ещё многого не знаешь, - слишком молод, - но в нашем роду у женщин много обязанностей.. В том числе и по отношению к своим сыновьям.. И многие из этих обязанностей с материнством имеют мало общего.. Яр получил то, на что имел право. Он знал это и он это потребовал. Я не имела права ему отказать..

Я не был в силах что-то сказать. Я чуть не плакал от обиды и боли.

- Ты много не знаешь, сын.., - тихо молвила мать, - твоего отца на год старейшины услали нести караул на Дубраву Заставу не просто так..

- Я знаю это!, - резко выпалил я, - в прошлом торговом караване в Киеве, он проигрался в хмельном доме в кости в пух и прах!! И за это был наказан Старейшинами! Но причём здесь это!!

Мать всхлипнула:

- Это лишь малая часть, сынок… Отец всегда был отважным воином и имел в роду немало наград. Ещё в при воеводе Свенельде он стал десятником, а потом и правой рукой Второго сотника оленической дружины, - мать всё это произнесла с самой настоящей неподдельной гордостью,...

- и только эти заслуги спасли отца от гораздо более суровой кары.. Ведь Игры в Олениче под запретом Старейшин.. Бывали случаи, когда за такое люди головы не сносили, сын. Так мало того, что отец проигрался в пух и прах двум киевсим купцам, - Старейшинам даже пришлось вносить за отца часть долга, чтобы отца не потащили в долговую яму и этот позор не лёг на весь род, - отец ещё и попал на суд вече Старейшин..

Я терпеливо слушал мать, хотя и не понимал к чему она клонит.

- Старейшины повелели ему на два года отправится на Заставу и а рядах дружины нести там дозор.. Все заработанные деньги отходят в счёт его долга Оленичу.., - голос мамы дрожал и я понял ,что она очень волнуется говоря всё это мне, - и поверь сын, по меркам суда Старейшин, это очень лёгкое наказание.. Отцу зачли его прежние заслуги.

Я и исподлобья глянул на неё, с трудом заставляя себя не задерживать взор на её слегка покачивающихся грудях и красивых бёдрах:

- Мам, я всё понял.. Но в целом я и без того всё это знал. Поверь, я очень переживаю за отца и скучаю по нему. Но я верю, отец выкарабкается и вернётся к нам..

Мама улыбнулась мне.. А я почувствовал, как глядя на неё меня всё более распирает желание. Я с усилием отводил глаза в сторону, - не хватало ещё, чтобы он заметила растущий бугор на моих портках.

- Но причём здесь долг и ссылка отца и то, что Яр дерёт тебя, как последнюю девку из хмельного двора? - сурово добавил я.

Мать обожгла меня взглядом:

- Не смей так разговаривать со своей матерью, щенок!, - выдохнула она, - или я немедленно уйду!

Я потупил взор:

-Прости меня, мам.. Слишком многое на меня сегодня свалилось..

-Будь терпелив, сын, - тихо вымолвила мать, - ты знаешь, что полагается в нашем роду старшим сыновьям в семье?

Я нетерпеливо кивнул, мол, да знаю.. А чего тут не знать? Полагался наследный лён, – как наследнику семьи. Кусок земли в окрестностях Оленича да кошель золота, - которого хватало, чтобы и дом отстроить, и скотину завести и оружие доброе прикупить, и главное, - жениться.. В семьях, что страдали от нужды и не могли дать свои отпрыскам достойное наследие, - наследный лён был единственным подспорьем и надеждой создать новую сильную крепкую семью..

- Твой брат продал свой наследный лён, Кир.., - глухо промолвила мать, - и внес его в счёт долга отца.. И теперь отец вернётся уже всего-то через три месяца.. Яр сделал это перед самым походом. Я узнала обо всё этом, когда он уже ушёл вместе с дружиной.

Это требовалось переварить. Я не знал, что сказать на это. Кроме того, что брат поистине великодушный и истинный сын, которым мать и отец могут действительно им гордится.

- Твоему брату шестнадцать зим, Кир.. А у нас нет лишних денег ни на то, чтобы женить его, и ни на то, чтобы купить ему рабыню-наложницу, сынок..

- Я понял, мам.. И, вот молодой отрок возвращается из дальнего похода. Его кровь бурлит. Ему нужна женщина. Да, мам? И, как ты тут теперь откажешь ему, когда, почитай он, сам себя в жертву принёс? Ты это хочешь молвить?

Мама не стала мне отвечать.

- Мне нужно искупаться, сын.., - наконец тихо сказала мама.

Я только слабо кивнул. Мама тихонько скользнула мимо меня к дверям дома.

- Мам! – окрикнул я её, - накинь ты что-нибудь на себя! Ты ж голая!

Мама даже удивлённо ойкнула, совсем уж густо покраснела, торопливо подняла с пола свою разорванную рубашку и запахнувшись в неё выскользнула из дома, оставив меня в горницкой одного один на один со своими мыслями и возбуждённым естеством.

Вернулась она скоро. Вся раскрасневшаяся от горячей воды, так что от тела пар валил, закутанная в льняное полотенце с огромным тюрбаном на голове. Я ничего не успел сказать ей, потому что из опочивальни отца показался Яр.

- Кир!, - радостно вскрикнул он и я мгновенно обо всём позабыв, бросился к нему. Яр стоял едва не касаясь головой потолка, в одной набёдренной повязке. Я прижался к его разгорячённому телу вне себя от радости. Пускай с матерью они сами разбираются, а брата я любил.

Особенно когда Яр вручил мен подарок. И ни какой-нибудь, а трофей! Настоящий дамасский кинжал!!! Я аж охнул от благовейного счастья, принимая это в подарок.

- Ладно, поздно уже, - Яр потрепал мне голову,- спать уже пора. Завтра обо всём поговорим..

Но я-то видел, как он пожирает глазами мать, которая с улыбкой взирает на нас.

- Мам, постели нам, наверное, в моей опочивальне, - сказал он матери, - а кровать я утром починю..

Мама послушно кивнула и шмыгнула мимо нас в Ярову комнату.

Яр подмигнул мне, сладко потянулся, словно огромный кот:

- Пойду водой ополоснусь…, - сказал он, - ложись спать, братку, завтра обо всё поговорим.

У себя в опочивальне уселся на кровать. Но спать я не мог.. Какой тут может быть сон.. Слишком уж многое обрушилось на меня. И.. Я был невероятно возбуждён..

Обнажённое тело мамы всё стояло предо мной. Я до сих пор не мог поверить в то, что без всякого стеснения она стояла голой передо мной и позволяла себя рассматривать.

Не в силах себя сдерживать я спустил свои портки, - мой член был неимоверно возбуждён, - и я сжал его ладонью.. Господи, как я сейчас мечтал оказаться на месте Яра. Почему, ему дозволено обладать матерью, а мне нет? Я не мог справиться со своим желанием.. Если бы сейчас мать вошла в мою опочивальню, я уверен,- я бы немедля набросился на неё и овладел бы ей, даже если бы она была бы против и сопротивлялась этому. Её грудь.. Стройные бёдра.. Всё стояли перед моими глазами.

Но вошла не мать, а брат. Его волосы были влажными, а на бронзовой коже блестели капельки пота. Его глаза округлились и он присвистнул:

- Ничего себе, братец! Эко тебя так?

Я густо покраснел, торопливо оправил портки, - правда, предательский бугор всё-равно сильно выступал на паху, - и вскочил на ноги, не смея что-то сказать..

Но вдруг злость кольнула мою душу и, наверное, впервые за всю свою жизнь, я зло посмотрел на брата и яростно прошипел:

- Поверить, не могу, что ты такое творишь с нашей матерью, охальник!, - я весь аж дрожал от гнева, внезапно охватившего меня, - нет в тебе совести! Она твоя мать, а не твоя шлюха!!!

Яр нахмурился:

- Кир, брось.. Ты ревнуешь? Я же твой брат! Я столько месяцев был в походе… Неужели ты не можешь отдать мне маму хотя бы на одну ночь?!

- Что?! Да, что ты такое говоришь?! Она же наша мама!!, - вскричал я..

И вдруг губы Яра тронула улыбка.

- Кажется, я понял..,- сказал он, - наша мама, похоже, нуждается в хорошей порке…

Я аж поперхнулся… Но Яр был абсолютно серьёзен:

- Ну, эт, я, конечно, шучу.. Хотя.. , - он хмыкнул, - скажи, брат.. Когда тебе стукнуло 15 лет, - нас-то с отцом здесь не было, предлагала ли мать себя тебе?

Я удивлённо воззрился на него.

- Понятно.., - протянул он,- а приходила ли к тебе ночью? Может быть, ты сам отказался от неё? Может ты захотел, чтобы она и дальше была тебе только матерью?

- Яр..- пробормотал я, - я ничего не понимаю…

Брат тихо выругался..

- Ну, мама! Хоть бы мне сказала, окаянная! Представляю, что ты думал обо всё этом, братец! Чуть не перегрызлись из-за собственной матери..

Я ничего не понимал и ошарашено смотрел на него.

- Я сам бы мог подумать.., - вдруг заоправдывался брат, - но недели две назад наша дружина ночевала на Дубравой Заставе. Я с отцом там виделся и он мне сам сказал, что, когда уходил из дома, ещё по зиме, не только разрешил матери, - но даже велел,- на твой пятнадцатый день рождения лечь с тобой в постель…

У меня аж челюсть отвисла. А Яр, глянув на меня, расхохотался…

- Ну-ну, братец, это называется взрослая жизнь

Отрочество позади уже..

- Но.. Но, я не понимаю, брат.., - заплетающимся языком проблеял я, - почему она должна была ложиться со мной?

Яр подошёл ко мне, потрепал по щеке и сел рядом на мою кровать..

- Потому, что тебе уже 15 зим, брат.. Родители должны ...

купить тебе наложницу. Потому, что в 16 лет, - после твоего первого похода, тебя уже надлежит женить, - и ты уже должен быть опытным мужчиной.. Но не все семьи могут себе этого позволить.. И тогда, но только с разрешения отца –главы семьи, с сыном может возлечь мать и сделать его мужчиной, и научить его любви.

Я молчал и Яр продолжил:

- В нашем роду издревле бытует поверье, что едва отрок, - на свой 15 день рождения становится мужчиной, - он должен в ту же ночь стать мужчиной.. Ибо мужчины-девственники, не защищённые рясой монаха, особое лакомство для адских фурий.. Говорят, ещё не один девственник не пережил свой первый бой, - мерзкие фурии удерживают его руки и ноги, не дают размахнутся и всё норовят поставить подножку, а потом утаскивают его душу в своё мерзкое логово.

Я ойкнул от ужаса. Кто ж не боится этих дьявольских фурий?

Я прижался к плечу брата щекой:

- Прости меня, Яр за то, что злился на тебя. Я не имел на это никакого права.., - мне и впрямь было отчаянно стыдно, - я знаю, что как ты поступил со своим наследным леном. Я горжусь тобой!

Яр обнял меня одной рукой, взъерошил волосы на моей голове:

- Спасибо, брат.., Но, кажется, ты кое-чего не уразумел. Видишь ли, - то, что я помог отцу, отдав свой лен за него и то, что взял мать, как женщину, - это совсем разные вещи.. Они не имеют друг к другу никакого отношения, пойми! Отец сам захотел, чтобы мать легла и с тобой и со мной, Кир! Он сам мне это сказа на Заставе..

- Отец? Но зачем ему это? Я думал, что мама отдалась тебе, - она сама так сказала!, - потому, что ты помог отцу! А у них теперь нет денег ни на твою женитьбу, ни на женщину для тебя!!

Яр снов расхохотался:

- Поверь мне, нет! Она ошибается! Тем паче, что в походе наша дружина взяла на щит куманскую вежу, - и добычу мы взяли знатную. Тот кинжал, что я подарил тебе, - коли продашь его, - тебе на полный доспех и знатный меч хвати, брат..

Я ничего уже не разумел. А как тут что-то можно уяснить?

- Видишь ли нас у отца всего двое, - вымолвил Яр, - понимаешь, как мужчина в постели он может всё с женщиной, а вот зачать сына или дочь уже нет.. Отец сам рассказал мне. Когда-то в бою с ватажниками на Днепре получил древком копья между ног. И, такое бывает вот.., - вздохнул Яр, - в бою всякое может случиться… - мне на это оставалось только согласно кивнуть головой, - а закон Оленича суров, брат.. Только те старики получают из казны Оленича кормление, кто дал Оленичу трёх сыновей. И дело тут не только в обеспеченной спокойной старости, брат.. Наказание Старейшин отец искупит, а там со временем, - кто знает, - он станет сотником, а там глядишь, и Старейшиной. Ведь среди воинов он имеет большое уважение. Но это невозможно, если он не даст Оленичу трёх сыновей.. Это закон.

- Он хочет, чтобы мы сделали матери ребёнка?, - я был несказанно поражён.

Яр усмехнулся:

- Вообще-то, когда я разговаривал с ним, он думал, что мать уже тяжела. И отцом его внука от его жены будешь ты. Он ведь долго ждал. Ждал, когда мы подрастём. Не хотел отдавать мать в чужие руки, – для этого отец слишком ревнив. Хотя, законы Оленича допускают и это, лишь бы отцом был оленич. Но отец хочет, чтобы все думали, что этот ребёнок его. Меня он тоже просил не жениться до его возвращения и.., - он кашлянул, - и помочь тебе, скажем так, если мать окажется ещё не беременной..

Яр тихо выругался по- иноземному, потом сказал:

- Отец, с нас шкуру спустит, если к его приезду мать не будет тяжела.. И ей самой достанется по самое не могу..

Мои мысли были в полном смятении. Оказывается, я давно мог иметь в своей постели роскошное и красивое тело матери. Но.. Эта мысль возбудила во мне невероятное возбуждение.

Но пришли ещё злость и обида.. Почему? Почему, тогда мать не легла со мной? Почему не отдалась мне? Или я совсем не люб ей?

- Мама!, - громко прикрикнул Яр, чтобы мать его услышала¸- а ну-ка, ступай сюда!

Когда мать неслышной лебедью вплыла в мою опочивальню, даже в темноте, было видно как горят румянцем её щёки. Её голова была понуро опущена. Она уже успела переодеться, на ней была новая узкая белоснежная рубаха до пят, выгодно очертавшая её стройный стан.

Я также не смел поднять на неё глаз.

- А, ну мать, объясни-ка мне.. – грозно вымолвил Яр, - отца не во что не поставила? Али Кир тебе не люб?

У меня затаило дыхание. Мать молчала.

- Ну!, - грозно прикрикнул Яр.

- Люб.. Люб, Кирушка.., - тихо-тихо молвила мать, - не решилась я, сынки. Тяжела эта ноша бывает. Быть матерью, а после лечь с ним в постель, как с мужчиной.. Кабы отец то и Киру наказание дал такое же.. Не решилась, я.. Да, и думала, что не люба я, Киру.. Как наложница..

Она не говорила, а всхлипывала. Яр крякнул, покачал головой. И вдруг, рывком, откинул с меня мои портки. Я и ахнуть не успел, как взору матери представилось моя возбуждённая налившаяся башня. Красный, словно, рак я искоса покосился на мать. В темноте я только видел, как широко распахнулись её глаза.

- Чего стоишь, глупая баба?, - пробурчал Яр, - не видишь, как родной сыночек любит тебя?, - он усмехнулся, - давай, скидывай рубашонку-то, да иди и приголубь, да приласкай сына.. Мужчиной уж стал..

Продолжение следует..

Глава II.

Я не мог поверить, что брат позволяет ТАК и ТАКИМ тоном разговаривать с матерью. Прежде и за куда меньшее давно б получил от неё по губам. Впрочем, сегодня Яр уже делала с мамой вещи и похуже..

Мало того, мама послушно стащила через голову свою рубаху и откинув её в сторону, всё так же с опущенной вниз головой, шагнула ко мне. Её груди восхитительно заколыхались. Я с вожделением вперил взор в её бёдра.. И просто не мог поверить в происходящее..

- На колени, мама.., - прошептал уже каким-то другим властным, но не злым, голосом Яр, - поцелуй, своего мальчика..

Я готов был умереть со стыда, хоть моё естество и разрывало от желания. Господи..

Мама ни на миг не заколебавшись, опустилась передо мной на колени.. Я вздрогнул, когда её мягкие тёплые ладошки коснулись моих колен и медленно раздвинули их в стороны. Мама сидела между моих ног, моя напряжённая булава смотрела ей прямо в лицо..

- Кирушка.., - прошептала мама, широко распахнутыми глазами глядя на мой разбухший вздыбленный член - прости меня, сынок. Я ведь и не мыслила, что тебе так сильно нужна женщина..

Я охнул от этих слов. Невыносимо хотелось схватить мамину голову, податься бёдрами вперёд и насадить её рот на своё возбуждённое мужское естество. Но что-то во мне ещё упорно сопротивлялось этому..

- Господи, брат, да разве потребно это? Разве можно собственную мать в рот, словно, гулящую девку какую? – выдавил я со вздохом.

Яр потрепал меня по щеке:

- Ну, может и нет.. Но не думай об этом. Она ж тем более, что очень уж провинилась перед тобой, пускай теперь исправляется. Да и, поверь, уста её больно сладкие.. Не пожалеешь.. Умеет, чертовка, ублажать губками и языком, - он хмыкнул, - да и, неужто, тебе не хочется засунуть матери в рот член?

Я промолчал. А что тут говорить? Конечно, хотелось..

Мама меж тем, не дожидаясь конца нашего разговора, нежно поцеловала меня в живот, провела языком по коже, так что я задрожал. Потом поцеловала ещё раз, потом уже ниже, а после её мягкие влажные губы коснулись возбуждённой головки моего копья. Это было подобно вспышки молнии. И словами этого не рассказать..

Я не мог в это поверить.. Не мог. Мама медленно покрывала моё древко мягкими влажными поцелуями.. И я сатанел от желания. Меня просто распирало от вожделения.

Яр с улыбкой наблюдал за мной. Он был прав, мамины уста были очень очень сладкими.

Словно заправская шлюха из хмельного дома, мама принялась нежно и тщательно вылизывать мой член и яйца. Я дрожал от сладострастия, чувствуя теплоту её губ и языка. А когда её маленькие пальчики принялись осторожно массировать моё древко и перебирать мои яички, мне показалось, что я оказался на седьмом небе.

- Вот видишь, - добродушно хохотнул Яр, - настоящая кудесница, да? Чего ты ждёшь, Кир? Обхвати её голову и насади на своего богатыря. .. Не жалей её!

Я замешкался, осмысливая его слова и Яр нетерпеливо добавил:

- Да, пойми ты, Кир, - она же женщина! Это её обязанность! Тебе уже 15! Ты уже не мальчик, а отрок! И это значит, что теперь её материнский долг перед тобой иной, чем прежде! Старайся более не думать о ней, как о матери, Кир! ,- он усмехнулся, - во всяком случае ночью..

Но всё-равно я колебался.. Это же была моя мать!

Яр хохотнул:

- Ладно, братец.. Если уж ты такой хороший добрый сын, то сделаем так.., - он вздохнул, - пойми.. Отныне, и днём вы обязаны быть добропорядочными сыном и матерью, согласно всем обычаям, но ночью долг матери лечь в твою постель твоей наложницей!! И это уже тебе решать, а не ей, как ты будешь её брать, как добропорядочную матрону или продажную девку, - он похлопал меня по плечу, - и в конце концов, отрок, ты что, не можешь доказать своей матери, что стал настоящим мужчиной, а не слюнтяем-евнухом?, - Яр расхохотался.

Его слова меня несказанно распалили. Хотя, нет… Что его речи? Губы и язык матери, вот что утопило во мне остатки разума..

Уже не думая ни о чём, кроме её мягких и нежных уст и того наслаждения, что могут они подарить, я схватил голову матери, утопая пальцами в пушистых густых волосах, прижимая её голову к своим бёдрам.

Я почувствовал, как пухленькие аккуратные губки мамы податливо разомкнулись, скользя по моему древку.. Мама и не думала сопротивляться моему напору.. Её нос упёрся в мой пах. На несколько мгновений, находясь на седьмом небе от наслаждения, я так и замер, прижимая голову матери к своим бёдрам, со своим членом глубоко в её горле.

- Мама.. Мама.. , - сорвалось с моих губ, - я люблю тебя, мама..

Мама поперхнулась, сдавленно всхлипнула и дёрнулась на члене.

Я отпустил её. Со смачным чмокающим звуком мой член, мокрый от маминой слюны, выскользнул из её рта. Мама закашлялась, судорожно задышала. Я милостливо позволил ей отдышаться.

- Ну, как он тебе, мам? Как, по-твоему, Кир уже стал мужчиной, а? – хмыкнул Яр, нежно поглаживая маму по волосам.

Я более не понуждал маму. Она всё делала сама. Её голова равномерно поднималась и опускалась между моих ног, её глаза были закрыты, а язычок проворно бегал по всему возбуждённому древку.

Сосала мама медленно, неподдельно нежно, что называется с душой, иногда вынимая мою булаву изо рта и старательно облизывала ствол и головку. Одной рукой она гладила моё бедро, второй ласково перебирала мои яйца. Я был наверху блаженства.

Яр с улыбкой взирал на меня:

-Да, братец, это женщина. Эт тебе не с молодками зажиматься по углам, да щупать их за тити, - весело приговаривал он, - господи, Кир, да перестань ты уже себя сдерживать! Не церемонься ты с ней! Возьми ты её за голову, да засади ей по самые гланды, посмотрим заодно сколько она может заглотить.

Не знаю, что заставило меня последовать совету брата. Замирая от благовейного ужаса, но с невероятным удовольствием я взял мать за голову и удерживая её за затылок, с силой насадил её алый ротик на свою возбуждённую булаву. Мама смиренно распахнула свои уста мне навстречу, и не помышляя сопротивлении

Всё что она теперь могла делать, так это лишь тихо мычать, ибо я крепко держал обеими руками её за голову, с силой насаживая её горячий податливый рот на свой возбуждённый член.

Я даже закатил глаза от блаженства. Рот взрослой красивой и опытной женщины.. Рот моей матери.. Я всё никак не мог поверить в то, что это происходит со мной наяву. Особенно в то, что мать совсем не противится этому, а послушно исполняет все мои прихоти.

Дрожь прошла по моему телу и я почувствовал, что, словно вулкан, готов мощной струёй излиться в материнский рот.

- "Брат,, - простонал я, брат, а мне можно излить своё семя ей в рот?"

Яр тихо рассмеялся:

-Да, Кир.. Тебе теперь можно делать с ней всё, что угодно.. Но не сейчас..

Внезапно, он взял мать за волосы, потянул её голову назад и снял её рот с моего члена. Я недовольно посмотрел на него.

Яр покачал головой:

- Ты дико возбуждён, братец! Думаю, не стоит тратить столько семени впустую.. Это семя должно принять материнское лоно.. Мама, стоявшая на коленях, казалось, была готова расплакаться:

- Яр,- взмолилась она, - уже второй мой сын собирается оросить моё лоно своим семенем.. А как же Таинство? Это грех!

Я недоумённо воззрился на брата. Меня начинала разбирать злость, - возбуждение было невероятным, я просто изнывал. Моя мать, которая могла утолить эту жажду, голенькая и доступная, сидела на коленях у моих ног.. Я не хотел вернутся в её рот немедленно.

- Обряд Таинства, брат.., - пожав плечами, проговорил Яр, - без этого обряда её лоно по-прежнему священно и неприкосновенно для тебя. Это лоно твоей матери.. И этот грех, не бойся, ложится не на мать, а на тебя. , - он хмыкнул, - я, думаю, наш батюшка тебе его отпустит.. Но если ты хочешь ждать, конечно..

Нет, ждать более я не мог!

- Мама..Мама.. – зашептал я, потянувшись к её телу.

Мама испуганно отпрянула было назад, но Яр оказался быстрее. Он догнал мать, и легко повалил её на пол, на мягкую шкуру, прижимая её запястья к полу.

- Давай, братец, - горячо прошептал он мне, - иди и возьми свою мамочку! Подари ей свою невинность!

Я склонился над лежащей матерью, бессильно трепыхавшейся, словно бабочка, удерживаемая Яром.

Она попыталась свести ноги вместе, - и это отняло у меня какое-то время, - вдобавок, ко всему она двигала из стороны в сторону бёдрами, всячески мне противясь. Но это только меня распалило. Яр снисходительно мне посоветовал закинуть её ноги себе на плечи..

Я с силой раздвинул бёдра мамы в сторону, и сжав её лодыжки, поместил мамины ножки на своих плечах. Мать снова с мольбой посмотрела на меня.. Но мне уже было наплевать, что она там молит у меня. Я вожделел только одного, наконец-то слиться с ней воедино в любовной схватке.

Я навалился на мать всем телом, прижимая её своим весом к полу, чувствуя, как она подо мной беспомощно дрожит и всхлипывает. Я потянулся губами к её устам, но она отвернула голову в сторону..

Сжимая в кулаке своё любовное орудие, я направил его в трепещущее материнское лоно.. И через миг мать познала плоть своего младшего сына..

Она вскрикнула, принимая меня, забилась подо мной раненной птицей, ибо слишком уж был я возбуждён и нетерпелив. Но я не нашёл в себе сил остановиться и всё протискивался в её нежную горячую узкую щель, пока не достиг дна.. Мои яички тихо шлёпнулись о бёдра матери. Ножки матери на моих плечах напряглись, её бёдра потрясала дрожь.. На несколько мгновений мы так и замерли, в объятиях друг друга, тяжело дыша.

- Какой ты огромный!, - прошептала мать, глядя мне в глаза широко распахнутыми глазами, - настоящий богатырь! Мой младший сын вырос и стал настоящим мужчиной!

Я чуть не застонал от желания, настолько возбудили меня эти слова. Медленно, с чавкающим звуком, я извлёк член из матери и тотчас, снова, с резким мощным толчком вновь вогнал его в лоно матери. Она снова вскрикнула. Пронзительно и жалобно..

- О, господи, мой мальчик.. Да..Да..Да.. Ты стал, наконец, мужчиной! Да, ты доказал это своей мамочке.. Ох.. Ещё как доказал, моё солнышко ясное..Но остановись.. Я не хочу, чтобы грешил из-за своей страсти ко мне.. Сначала, Таинство, сокол мой ясный..

Но я её не слушал. Всё быстрее и быстрее я качал своими бёдрами, сотрясая тело матери мощными короткими толчками, так что шлепки от ударов наших бёдер друг от друга раздавались на всю комнату. Я был слишком возбуждён, чтобы продолжать так долго..

Громко застонав, я обрушился на мать со всей силы, изливая в её податливое лоно потоки семени.. Мама только тихонько всхлипывала, подаваясь бёдрами навстречу мне.. Это длилось, наверное, долго.

- Поздравляю, Кир, - прервал меня весёлый голос Яра, - ты стал мужчиной! Теперь поцелуй за это свою мамочку!

Я послушно потянулся к маминым устам. По-моему, у неё просто не было сил, чтобы мне сопротивляться. Её мягкие влажные губы приоткрылись и я впился в них долгим пылким поцелуем..Она не ответила мне, но и не сопротивлялась.

Насладившись своим первым поцелуем с женщиной, я без сил свалился на бок, развалившись рядом с мамой на медвежьей шкуре.

Всё в моей душе ликовало! Да! Я стал мужчиной! Я был несказанно горд собой! Подобного блаженства я в жизни не испытывал! Каждая клеточка тела просто сочилась истомой. Заложив руки за голову, я развалился на спине, уставившись в высокий потолок.

Яр взъерошил мне волосы. Матери отдохнуть он не дал:

- Мам, давай, отблагодари что ли теперь сына за обильное возлияние в твоё лоно.. , - он взял её за волосы, заставляя сесть передо мной на колени между моих ног, и склонил её голову к моему поникшему мужскому орудию, - давай, поиграй, с ним язычком..

Мать послушно взяла мою уставшую булаву и принялась её нежно вылизывать. По моему телу пробежала приятная дрожь.

Яр улёгся на боку рядом, лицом ко мне:

-Ну, теперь, ты понял для чего нужна мужающему отроку мать?

Я счастливо кивнул, с благодарностью посмотрев на неё.

- То-то.., - добродушно хмыкнул Яр, - старшего брата надо слушать.. А то мямлил тут, - мама, да мама..

Мы вместе весело рассмеялись. Мама меж тем самозабвенно трудилась между моих ног, обеими ручками оглаживая и лаская мои яички и обмякший ствол, тщательно вылизывая и обсасывая мою вялую булаву. Я чувствовал, как её юркий проворный язычок гуляет по моей коже.

Преисполненный блаженства я расслабленно лежал, тихо перебрасываясь с братом ничего не значащими фразами, глядя, как пушистая головка матери мерно поднимается и опускается между моих ног.

Очень скоро я почувствовал, как моё копьё, благодаря материнской ласке, вновь наливается кровью, на глазах разбухая и поднимаясь в ручках мамы.

- Да, ты любвеобильный, братец! – снова рассмеялся Яр, - видишь, какая мать кудесница, а? Повезло всё-таки отцу с женой! А, ну-ка, мам, давай, оседлай-ка, Кира, да объезди этого молодого жеребца!

Мама оторвалась от моего члена и приподнялась надо мной, не выпуская мой член из своих рук. Она развела в стороны ножки и медленно принялась опускаться вниз, направляя мой член в своё лоно. Я притянул её к себе..

Опять насадив мать на свой член, насколько это было вообще возможно, я притянул её голову к себе и долго целовал мать, смакуя на вкус её губы. Мама покорно позволяла себя целовать. Её губы мелко подрагивали.

Не знаю, чем я сейчас наслаждался более, - её покорностью моим ласкам, податливости её горячего лона, или вкусу её губ. Моё сердце сжало острое чувство неподдельной любви и нежности к маме.

- Мамочка, я очень-очень люблю тебя.., - прошептал я, - тебе хорошо со мной? Я не причиняю тебе боли?

Мама ничего не ответила. Только закрыла глаза. Я плавно покачнул бёдрами, мама вздрогнула, насаженная на моё копьё..

- Да..да.. сынок.., - наконец тихо вымолвила она, - ты хороший мужчина. Твоя жена будет счастлива иметь такого мужчину в своей постели..

Я снова поцеловал её, очень нежно. Её большая упругая грудь была прижата к моей груди так плотно, что я почувствовал какие у неё большие шершавые соски.

Чуть отстранив мать от себя, я с упоением взялся за материнскую грудь. Это длилось долго, - я мял и сжимал сочную плоть, целовал и кусал их, посасывал затвердевшие соски. Раньше, я даже и предположить не мог какое удовольствие может доставить женская грудь. Мама, распираемая изнутри с каждым мигом всё более разбухающим моим членом, только тяжело дышала.

В конце концов, не в силах более сдерживаться, я принялся двигать бёдрами, покачивая мать на себе и не отпуская из своих ладоней её груди.. Мама послушно скакала на мне, двигаясь навстречу мне. Это было неописуемо.. Я сжал её пухленькие ягодицы в своих руках, с силой при каждом своём толчке, прижимая её бёдра к себе. Я чувствовал, как её горячее лоно истекает соками.

Но продолжалось это не долго. В конце концов Яр, конечно, не выдержал вида открывшегося ему зрелища.. А кто бы выдержал? Как тут остаться спокойным, когда перед тобой такое зрелище?

Я увидел, как за спиной матери в темноте выросла его мощная фигура а через миг сильные руки брата придавили мать к моей груди.

Мама испуганно вздрогнула и попыталась оглянуться, но Яр не дал ей этого сделать.

- Лет с тринадцати мечтал трахнуть эту попку, - проговорил он, смачно шлёпая мать по заднице.

- Ярушка, ну, нет.., - жалобно прохныкала мать, - и так уже имеете меня, как шлюху в хмельном доме. Я ж всё-таки мать Вам..

Яр снова громко шлёпнул её по ягодице:

- Ну-ну, мать.. Судьба твоя такая женская.. Другая бы радовалась, что сынки у неё богатыри выросли такие сильные да пригожие, а ты только хнычешь.., - руками Яр выпячил назад попку матери и смачно несколько раз плюнул в мамкину заднюю дырочку, - всё, мама, сынки выросли.. И теперь ночью от нас одной колыбельной на ночь ты уже не отделаешься.., - он шлёпнул её по попке ещё раз, - мам, ты расслабь попку, расслабь..

Мама, по-моему, готова была расплакаться.

- Ярушка, яхонтовый мой. Сынок.. Бог с тобой, бери меня, как хочешь.. Но хотя бы по очереди.. Ну, не вдвоём же сразу на мать залезите?

Яр даже не удостоил её ответом. Он прерывисто сопел, пристраиваясь сзади к маминой попке.

- Кир, - сказал он только мне, - обними её и сильно держи, а ещё лучше и целуй её крепко-крепко, если ныть начнёт..

Я сделала всё дословно, как сказал брат, с силой прижал мать к себе и снова впился в её губы долгим поцелуем. Мама, казалось, смирилась и сдалась на нашу с братом милость, обмякнув в моих руках. Я жадно целовал её, когда почувствовал, как её тело напряглось в моих руках, словно, струна гусель, - то брат, сжав в ладонях пышные бёдра матери, принялся медленно-медленно ввинчиваться в девственную попку матери.

Мама оторвалась от моих губ и, уткнувшись мне в шею, тихо вскрикнула. Я принялся покрывать её лицо и губы горячими поцелуями.

Брат медленно, видимо, стараясь не причинить маме излишнюю боль, натянул мать на свой член.

Я взял голову матери в руки и приблизив её лицо к своёму, жадно приник к её губам пылким поцелуем. Мать вяло мне отвечала.

Яр медленно качал бёдрами, постепенно увеличивая темп и силу своих ударов. Мама только тихо постанывала, двигаясь под толчками брата по мне туда-сюда. В конце концов, и я оторвался от её сладких губ, и принялся двигать бёдрами навстречу толчкам брата, подбрасывая мать на себе.

Мы долго вот так вот накачивали мать с двух строн. Яр то и дело хватал её за волосы и тянул её голову назад, грубо мял её тяжёлые груди. Или поворачивал её голову набок и накрывал губы матери своими губами.

Мы долго двигались в теле матери практически одновременно, в едином порыве. Мама только тихо постанывала. Но это уже не был стон боли или обиды..

В порыве страсти она жарко отвечала на наши поцелуи, из последних сил двигалась навстречу нам, стараясь сильнее и глубже насадиться на наши члены и.. текла.

Я уже был на грани извержения, когда Яр громко застонав, схватил мать за плечи и потянув её с силой на себя, стал долбить её со всего размаха с невероятной скоростью.. Мама закричала, сотрясаясь в любовном экстазе. Её грудь прыгала прямо перед моим лицом и я не удержался и впился в неё губами, вгрызаясь в упругую сочную плоть..

Волна страсти унесла нас в блаженные дали почти одновременно.. Первой не выдержала мать.. Громко вскрикнув, затрепетав в сладострастных конвульсиях, она обессилено упала мне на грудь…

В следующий миг, взорвался и я, изливая в лоно матери щедрую порцию семени..

Яр опять обхватив высокие бёдра матери своими лапищами, сделал ещё несколько могучих ударов, словно, хотел проткнуть насквозь недвижимое поникшее тело матери и излившись в мамину попку, обессилено упал на бок.

Мы так и лежали, тяжело дыша, - мать на мне, и Яр рядом, медленно приходя в себя. Незаметно я провалился в глубокий сон..

Проснулся я поздно утром.. Лежал на кровати, и долго, не мог поверить в то, что случившиеся этой ночью не сон.. А ещё он совсем не мог себе представить, как теперь вести себя с матерью..

Когда мама вошла в комнату, она улыбалась. И на ней была та же самая белоснежная рубашка. Она подошла к кровати и взъерошила мои волосы:

- Вставай уже, любовничек. Почти полдень как-никак, иди кушать..

Красный от смущения, как рак, я порывисто сел на постели, не в силах поднять взор на мать:

-Мам, ты не серчаешь?.., - еле выдавил я из себя

Мама легко и тихо рассмеялась:

-Ну-ну, я всё понимаю, мой хороший.. Молодость, горячая кровь, - мне ж радоваться даже, наверное, надо, что моё тело вызывает у моих сыновей такие бурные страсти. Да и отец разгневается, если к его приезду, я ещё не буду тяжела сыном…

Мама застенчиво потупилась:

- Всё хорошо, сынок. Это мой долг матери.. Тебе не за что стыдиться передо мной.. Так определено законами Оленича. Это твоё право. И так решил глава нашей семьи, Ваш отец и мой муж.

С тяжело бьющимся сердцем, счастливый, я потянулся к ней, чтобы заключить её гибкий стан в свои объятия. Но мама совершенно для меня внезапно вдруг отпрянула назад и помахала перед моим носом пальчиком:

- Но-но, сын.. Никто из Вас больше не притронется ко мне без обряда Таинства! Даже и не думайте. Хватит уже грешить! Да и после Таинства не забывай, - днём я для тебя добропорядочная и честная мать, и только ночью ты вправе от меня требовать, чтобы я разделила с тобой твоё ложе!

Я только грустно вздохнул и с любовью взглянул в её красивые бездонные глаза:

- Ничего, мама, я подожду до вечера..

Мама в ответ только застенчиво потупилась.

Глава III.

Но вечера я не дождался…

Я лежал в бане, на нижней полке, закинув руки за голову, и жмурил глаза от удовольствия. Ну, ещё бы.. Мамка-то ведь старалась во всю..

Голая, она стояла на четвереньках на полке, между моих широко разваленных в стороны ног, и старательно ласкала языком и губами мою возбуждённую булаву, не забывая и о яичках..

Да, я был на верху блаженства..

Чёрт, а ведь мой брат во всём был прав.. С матерью мне давно уже следовало везти себя, как зрелому мужу с женщиной, а не отроком.. И надо сказать, в своей новой ипостаси мама была мне люба гораздо более ,чем раньше..

Началось всё утром.

Я мылся в бане, когда скрипнула дверь и вошла мать с тюком нестиранной одежды в руках. Я так и замер, голый и мокрый, с мочалкой в руках, а мать, увидев меня, отчего-то густо покраснела и застенчиво, словно невинная девица, опустила глаза в пол. Она была босиком, и на ней был только простенький домашний сарафанчик с расстегнутым до груди воротом. Со струящимися по плечам волосам и алым румянцем на щеках, мама была удивительно хороша.. И я почувствовал, как кровь забурлила в моих жилах, а моё мужское естество наливается возбуждением.

А ещё я удивился своим мыслям. Но надо сказать удивился приятно.. Ещё вчера, я бы, конечно, непременно засмущался и торопливо повернулся к матери спиной.. Но сегодня.. Сегодня я хотел эту красивую женщину и более не собирался этого скрывать. Мало того, я собирался ей овладеть. И более я не видел преград между мной и матерью для своих желаний.

Я пристально смотрел на мать.

- Мам, не смущайся, положи ты свой тюк, - я широко ей улыбнулся, - это очень хорошо, что ты зашла.. Как раз мне нужно, чтобы кто-нибудь потёр мне спинку.

Я подмигнул ей, но мой тот был жёстким:

- Я жду тебя мама!

Я помахал мочалкой, бросил её на лавку и отворив низенькую дверь парилки, шагнул во влажный жар парилки истопленной бани, бросив матери через плечо, нарочито, строго:

- Мам, и не заставляй себя ждать.. У меня ещё сегодня полно дел!

Ждать она себя не заставила.

Я только успел опрокинуть на себя деревянную кадку с водой, как дверца парилки снова скрипнула. Я лишь мельком глянул на мать. Ну, конечно, же она осталась в своём сарафанчике.

- Мам, ну, ты чего?- насмешливо ухмыльнулся я, - здесь ж жарища! Взмокнешь ведь вся..

Она не смотрела на меня. Её щёки просто пылали. Моё древко было настолько напряжённым, что едва не касалось разбухшей головкой пупка. Да, всё это дико возбуждало меня. А мама упорно не поднимала на меня глаз..

- Ничего-ничего.., - быстро и еле слышно пролепетала мама.

- Ну, мам.., - протянул я, - сарафан-то ведь свой попортишь! Что у нас добра, что ли, в доме полна чаша? А ну, давай, сымай живо! – строго прикрикнул я, отметая все её попытки к сопротивлению. И не удержавшись-таки, усмехнулся, - или ты меня стесняешься, что ли?

Она едва робко взглянула на меня и, вздохнув, послушно через голову стянула с себя свой сарафан. Я смотрел, как заколыхалась её грудь и на лёгкий светлый пушок у неё между ног. Повернувшись, ко мне спиной, ма выскользнула из парилки.

Когда она вернулась, уже без своего одеяния, я с вожделением оглядел её ладное стройное тело. Я знал, что сейчас овладею им.. По-моему, она тоже это понимала.

Смачивая мочалку в большой деревянной бадье у полок парилки, мама принялась натирать мне плечи, спину и грудь. Моё возбуждённое копьё то и дело касалось её, но мама упорно делала вид, что не замечает его. Она лишь только всё более краснела, - красные пятна уже проступали даже на её тонкой шее и упругой молочно-белой груди.

Почему-то с каким-то злорадством я вспомнил, каким для меня мучением было раньше, когда мать вдруг решала помочь мне помыться. Возбуждение было невероятным, я весь краснел от стыда и смущался, лёжа на животе, на полке и моля всех богов, чтобы она не заметила моё состояние.

Теперь настал её черёд..

Когда она встала на колени и принялась мыть мои ноги, одну, потом другую, я уже не мог удержаться.

- Иди ко мне, голуба.., - прошептал я, склоняясь к матери.

Она испуганно подняла ко мне лицо..

- Нет, сынок, нет, - что-то там в этом духе лепетала она, пытаясь отстраниться от моих рук, - как же Таинство? Нет, ты не должен брать на себя такой грех..

- К бесу!!, - процедил я, тяжело дыша, - священник грехи отпустит..

Я легко подавил мамкино сопротивление и подмял под себя её упругое стройное тело. И через мгновение, закинув её ножки себе на плечи, разжигаемый пылом и страстью, со всей возможной скоростью и силой, вверзался в свою мать, пронзая её своим любовным орудием. Мама только вскрикивала подо мной, крепко вцепившись в мои плечи. А я тяжело дыша, покрывал горячими поцелуями её лицо и уста.

Страсть повергла мои мысли в пучину, но одно я всё же помню. Уже на самом пике блаженства, готовый низвергнуть в материнское лоно совё семя, я почувствовал, как тело мамы напряглось и через миг забилось в экстазе в моих объятиях..

И теперь, после долгого и бурного нашего соития, я лежал на деревянной полке, закинув руки за голову, и жмурил глаза от удовольствия, чувствуя, как мягкие и влажные губы и язык матери нежно ласкают моё мужское естество. Изредка, я лишь гладил её по густым русым волосам и в порыве нежности шептал ей ласковые слова..

Второй экстаз был сокрушительней первого. Громко вздыхая от удовольствия, я извергал потоки семени в нежный рот матери..

Когда я очнулся, в парилке матери уже не было.

Она была в предбаннике. Румяная, распаренная, повязанная в лёгкое полотено по грудь на мокрое тело, в кадке выстирывала бельё спиной ко мне.

Не удержавшись я потянулся к ёё аппетитной попке.. Но едва мои пальцы коснулись мамы, как она стремительно обернулась и со злостью больно шлёпнула мокрой рубахой меня по лицу. Я так и остолбенел испуганно. Признаться, после всего произшедшего между нами я менее всего ожидал подобного. И так и замер перед матерью, словно нашкодивший щенок.

- Кир! – глаза матери были злы, - я, кажется, уже вам обоим вразумила, что более без Таинства не дам к себе прикоснуться и пальцем никому из вас! Я проявила слабость.. Но более всё!

В тот же вечер мы с братом свершили над матерью обряд Таинства. Мать ещё долго после обряда стоя на коленях, голая, просила у небес прощения за то, что мы овладели ей до Таинства.

А мы с Яром, распалённые, с возбуждёнными копьями наперевес, не спускали с её тела глаз, с трудом дождавшись, когда она, наконец, завершит свои бесконечные молитвы. И уж тут не успела мама и дух перевести после молитвы, как мы овладели ею прямо здесь же на полу, и до утра она уж глаз с нами не сомкнула. Много в нас с братом страсти к ней было..

Так оно и пошло дальше. В хозяйстве дел было много. Готовились к зиме, как - никак. Днём с матерью мы, конечно, вели себя, как самые верные добропорядочные сыновья, какими только может гордиться мать. Но ночью..

Ночь принадлежала плотской любви и страсти. Мы с Яром сноровили огромную отцовскую кровать и ложились теперь спать здесь. Мать приходила к нам прямо из баньки, на пороге опочивальни скидывала с себя ночную рубаху и голая приходила к нам в постель. Наша рабыня, наша наложница..

Отец вернулся на месяц раньше положенного срока, прощённый Старейшинами и восстановленный в звании сотника. Оно и не могло быть иначе с отцом. Дюже крепок был его авторитет среди воинов Оленича, да и на Дубравой Заставе даже простым воином раз за разом отличался отец храбростью и удалью в стычках с ватажниками и прочим разбойным людом. Мать тогда была уже второй месяц тяжела.

Явился отец неожиданно, мы и не ждали его вовсе. Помню, как скрипнула дверь мы с Яром как раз в светлице, прямо на полу на медвежьих шкурах напяливали мать вдвоём сразу, зажав её меж нашими телами.

Так мы и замерли.

Отец-великан с усмешкой, обопрясь о дверной костяк смотрел на нас, мать, хлопая глазами, насаженная на возбуждённые копья своих сыновей и растерянные мы с Яром.

Даже помню страх взял. Характер-то у отца суровый. Понятно, что с матерью его наказ-то вроде как исполняли. Сына ему ещё одного делали. Да только.. Как объяснишь теперь ему, почём вот так вдвоём залазили на мать? Да тем паче, что мать то тяжела уже ведь была ребёнком?

Но злости во взгляде отца не было. Его губы растянулись в улыбке.

- Оскучал по Вам, родные..- пророкотал он, делая шаг к нам, - особенно по тебе, родная..

Глухо брякнулся о пол бронник (щит и копьё отец видать ещё в сенях оставил), рядом походная торба, отец торопливо скидывал с себя портки и рубаху.

Раскрыв рот, мама недоумённо и растерянно взирала на него.

- Потом, милая, поговорим, потом.. – тихо молвил отец, подходя к нам с огромным возбуждённым членом наперевес,- ну, что сынки хорошие замерли? Последнюю ночь даю Вам с мамкой побаловаться! Наслаждайтесь крайнюю ночь..

Запустив руки в пушистые волосы матери, он притянул её к своему возбуждённому клинку. Мать, насаженная теперь уже на три члена, только глухо застонала.