Я преклоняюсь перед тобой

Ты такая небольшая по сравнению со мной. Хрупкая и изящная. И твои волосы и кожа пахнут полынью и мятой, я долго думала, что это все моя мнительность после твоих рассказов о степи, а потом увидела в душе, что у тебя там стоит горшочек с маслом и пахнет оно безумно полынно-мятно. Ты маленькая и хрупкая, но очень сильная, а еще смелая и уверенная в себе. Мне кажется, что я люблю тебя. А когда я узнала о тебе впервые, извини, но я целых два или три часа тебя ненавидела, а все из-за твоего мужа. Правда, тогда он еще не был твоим мужем, тогда он как раз становился из моего молодого человека моим бывшим молодым человеком. И те часы я тебя ненавидела. Ненавидела твое имя, означающее лунный свет, ненавидела мысли о тебе. А потом поплакала и успокоилась.

Я помню, когда он предложил познакомиться с тобой, он намекнул и я прекрасно все поняла, но говорила, что я просто познакомлюсь, я просто хочу сохранить между нами хорошие отношения. И твой первый приказ, и ты потом призналась, что это был действительно приказ. Ты не терпишь матерщины и не хочешь слышать ее от меня. А потом была сумасшедшая ночь из сплетения тел. Я не могла оторваться от твоих губ, сначала верхних, а потом нижних. А он на кухне готовил коктейли и слушал сначала твои, а потом мои стоны. И тогда я возненавидела его. На целый час. Я до сих пор ревную тебя к нему. Потому что он может шептать тебе о своей любви, а о моей любви ты запретила говорить. Слишком эмоционально все это проходит. Поэтому я просто говорю, что не могу без тебя, что ты мой воздух, ты моя жизнь. И после этих слов ты наказываешь меня невозможностью что-либо сделать, запретом на вмешательство. Я могу просто смотреть и не могу прикасаться, не могу целовать, не могу чувствовать тепло.

Я вижу, как его плоть полностью погружается в твою и как ты начинаешь на ней двигаться, вверх-вниз, вверх-вниз. Я вижу каждую деталь, несмотря на плохое зрение. Я вижу блеск влажной кожи, набухшие вены на члене в тебе. Я вижу, как твоя плоть раздвигается под напором извне. И я слышу. Как он говорит тебе «Люблю тебя», как ты стонешь и дышишь все чаще и тяжелее, а потом, с криками и громкими стонами, ты кончаешь и падаешь спиной на его мокрую от пота грудь. Его член выскальзывает из тебя, пока еще большой, но уже обмякший. Я вижу, как его сперма сочится, смешавшись с твоей влагой, из киски. Я знаю, что в моем взгляде дикий голод, но ты не обращаешь внимания. Несколько минут вы обнимаетесь, но ты находишь в себе силы и идешь в душ. И возвращаешься полынно-мятной и чистой. Но я так и не могу прикоснуться к тебе. Страшное для меня наказание, гораздо страшнее, чем физическое. В наших странных отношениях роли распределены еще до их начала.

Ты Доминант, ты Верхняя. Он твой сабмиссив, твой нижний. А я... я в самом низу, ниже просто некуда. Его ты наказываешь только физически, плеть или стек, ремень или шнур

Ты поняла это после пяти минут разговора со мной. Поняла и довела до той черты, когда девушка, у которой ты месяц как отбила парня, стоит перед тобой на коленях и умоляет о разрешении и позволении сделать тебе куни, а ты великодушно разрешаешь вылизать твои ножки. Я смутно помню ту ночь, затуманенную алкоголем. Но помню, как старательно вылизывала твои ступни и, как в награду за это, ты позволила все — таки довести себя до оргазма языком...

Я помню, как ты двигалась на нем, медленно и уверенно, как целовала меня в это время. Я помню, как ваши руки доводили меня до грани и чуть-чуть, но не окончательно, за нее, и как я, измученная, молила об окончании мучений. Но ты кончила первой, ему ты разрешила кончить после второго своего оргазма. Только после этого ты, лаская меня рукой синхронно с Его рукой, разрешила мне кончить.

Я проводила у вас вечера, выходные. Даже если ты запрещала мне все, недовольная моим весом. Я была готова просто сидеть у ваших ног и смотреть на тебя.

Я рассказывала тебе о своем предыдущем опыте в Теме. Я дала тебе почитать свои рассказы, и ты удивилась наличию в них извращений, а я говорила, что это всего лишь фантазии, что, конечно же, я не хочу этого, просто фантазии о групповом сексе, фут-фетише, изнасиловании — возбуждают. Ты смотрела мне в глаза и видела в них что-то важное и нужное для себя. Именно в тот день ты впервые одела страпон и занялась со мной анальным сексом. Не используя смазки, глядя мне в глаза, выходя из меня каждый раз, когда мне начинало это нравиться. Ты причиняла мне боль целенаправленно, входя каждый раз до конца, глубоко. Ты не позволяла мне уловить в боли удовольствие. Когда я расплакалась от боли, ты вышла из меня и приказала встать на четвереньки, а потом снова продолжила. Была только боль. Молчание, мои всхлипывания и непрекращающаяся ритмичная боль. Скоро должен был придти твой муж и ты сняла страпон, оставив его во мне. Ушла на кухню, вернулась, долго смотрела как я, не получив приказа так и стою на четвереньках, морщась от боли и кусая губы.

Сколько это длилось? Мне казалось, что часы, а оказалось всего сорок минут. Ты приказала мне не вставать и на четвереньках иди за ней в ванную. После душа ты смазала мне все-таки появившиеся трещинки мазью и вставила страпон обратно. Было больно, но гораздо легче чем утром. Я сидела на полу, возле стола, куда ты бросила сложенное покрывало, и смотрела, как ты, одетая только в фартук, готовишь, иногда ты дергала и выкручивала мои соски, иногда целовала, иногда позволяла впиться поцелуем тебе между ног. Но ты молчала и не разговаривала со мной. После звонка ты накрыла стол на двоих. Я почему-то подумала, что он не придет. Но Он приперся, с каким-то безразмерно-вульгарным букетом роз. А ты сказала, что тебе нравится, но я до сих пор считаю, что ты солгала. Он смотрел на тебя, обнаженную, восхищенно пуская слюни, бросал короткие взгляды на меня. А ты... ты.

взяла железное блюдо, покрошила туда хлеб, налила суп, постелила на пол порванный пакет и поставила на него это блюдо.

— Мне было скучно и я решила взять собаку. Ты не против?

Он быстро включился в игру

— Нет. Она вроде очень даже дружелюбная. А как ее зовут?

Ты наливала суп в красивые, с золотом, тарелки. Резала хлеб. И обсуждала со своим мужем, как вы будете меня звать, совершенно не обращая на меня внимание.

— Я предлагаю назвать её Чапой.

Эту кличку ты взяла из моего рассказа. Что же ты увидела в них, что тебя так задело, почему ты стала меня так унижать? Я хорошо помню это чувство. Чувство стыда, ощущение было такое, что я сгорала от переполнявших меня эмоций. Ты взяла кличку из рассказа, в котором нижнюю назвали Чапой, держали в конуре, и она занималась сексом. Ты знала, как на меня это подействует. Волна стыда смывалась волной желания и снова стыд. А вы продолжали беседовать о его делах, о том, как прошел его рабочий день. И занялись любовью. Он так и остался в своем костюме в полосочку сидеть на стуле, ты просто оседлала его. Ты была прекрасна. Волшебна. Он был счастлив входить в тебя, ловить твои губы. Он безостановочно шептал тебе «Люблю». Я так жутко завидовала, я ненавидела его, завидовала, бесилась. А когда он, не выходя из тебя, поднялся и поддерживая тебя за ягодицы, ушел в спальню, я расплакалась. Я могла уйти, но я не сходила с того узорчатого покрывала. Я сгорала попеременно от своего унижения, от ненависти, от зависти, от боли, от тоски. От своей беспомощности. Я царапала свои ноги, чтобы не рыдать в голос. Кусала губы. Но не двигалась с того дурацкого покрывала. Ты шла по коридору в душ. Заглянула и увидела меня в слезах. Подошла ко мне, погладила по голове.

— Чапа — хорошая псина, послушная.

И я заплакала снова, но со слезами уходила боль, обида. Когда ты была рядом, когда прикасалась ко мне, говорила со мной, я была счастлива. И ты не пошла в душ. Я тщательно почистила тебя своим языком. Ты надела вывалившийся из меня страпон и снова занялась со мной жестким анальным сексом, и снова было больно, остро, ярко и на волне этой боли я вылетела в сабспейс. Ты знала, что делаешь.

Я не люблю твоего мужа. Во-первых, он бросил меня, а во-вторых, он твой муж. Я дико ревную к нему. Особенно когда вы занимаетесь любовью, когда он покрывает поцелуями твою кожу, обхватывает губами соски, ласкает твою маленькую грудь. И входит в тебя. Снова и снова. Меняя позы, давая тебе передохнуть, он входит в тебя. Иногда, когда это слишком долго, и ты пересыхаешь, я увлажняю тебя языком. Тебя это заводит, и ты почти рычишь. И ему хватает нескольких толчков, чтобы ты забилась в оргазме. Если ты слишком устала, ты позволяешь мне вылизать тебя, а если силы есть, ты идешь в душ, а потом так же долго трахаешь меня. Всегда болезненно, всегда ярко, всегда расцарапав мне спину, всегда до слез. Но всегда до оргазма. С тобой я кончаю от боли. Не дополняя удовольствие болью, или наоборот. Присутствует только боль, одна боль, которая мгновенно сменяется вспышкой, и я проваливаюсь в это ощущение.

Я люблю тебя и от этого все проблемы. Я знаю, он знает, ты знаешь. Мы понимаем, что наши отношения это лишь всплеск, они закончатся, что вы уже на пороге нормальных семейных отношений. Когда у вас родится ребенок, тебе совсем будет не до меня. И это сводит меня с ума. Я упиваюсь тобой, как приговоренный перед казнью. Я не могу насытиться твоим вкусом. Но даже сейчас, когда его нет рядом, я постоянно чувствую его незримое присутствие. Я только дополнение, приправа, без которой можно обойтись. Я знаю, что я дорога тебе, но я не смогу быть с тобой просто друзьями. Я не смогу общаться с тобой и знать, что я не прикоснусь к тебе. В твоих глазах сострадание, но не жалость. В этой конкретной ситуации, ты не хочешь меня унижать, спасибо тебе за это. Спасибо за разрешение делать тебе куни, пока ты пьешь вечернее молоко с медом и специями, или утренний кофе. Ты такая худенькая и маленькая, что я хочу проглотить тебя всю и впиваюсь в тебя. А ты сжимаешь мою голову между бедер и и позволяешь моему языку двигаться там, где я хочу. Я всегда удивляюсь твоему нежному вкусу, твоей нежной коже, сама я не могу оторваться от тебя, и мне нравится, когда тебя трясет в оргазме. Когда ты кончаешь мне в рот. Люблю пить твою влагу. Ты божественна.

Ты моя богиня, я преклоняюсь перед тобой, перед силой твоего духа, перед твоим телом, перед властью твоего характера. Я люблю тебя. Сейчас, в сегодня, я люблю тебя и я наслаждаюсь каждой минутой, проведенной с тобой. Я не хочу думать о том, что мы расстанемся. Я упиваюсь тобой в надежде, что мне хватит этого на потом, когда я буду выть от тоски и одиночества. Ты лучшее, что есть в моей жизни.

Вчера, когда ты в темноте среди других людей, под палантином, ласкала меня, а я грызла трубочку, чтобы не вскрикивать, ты прошептала, что любишь меня. Моя душа до сих пор парит от твоих слов. А потом ты была то нежна, то жестока, то груба, то ласкова, то требовательна. И я не могла перестать доводить тебя до исступления утром, я не могла остановиться. Когда я уже уходила, ты приказала встать на колени и я не ослушалась приказа, и мой уже слегка уставший язык и затекшая челюсть были в твоем распоряжении. Я немного жалею, что ты заставила меня умыться и почистить зубы, я бы хотела ощущать твой вкус во рту и сейчас. Что я вообще здесь делаю? Когда ты дома, одна. Я делаю вздох и снова создаю образ важной большой тетки. Рабочий процесс, серьезное лицо и я пишу о том, как мечтаю сделать тебе куни. Сегодня нет никого, кто мог бы угадать, о чем я так стремительно строчу.

Мое божество, которому я принесу в жертву себя. Я хочу тебя снова и снова. Я хочу слышать твое дыхание и доводить тебя до оргазма.