Инопланетянцы-7 “великий мох-2”

Я проснулась лёжа на правом боку, совершенно голая, на чём-то мягком, тёплом и влажном. Открыв глаза, я увидела пелену тумана, стелящегося над водою. Вода была гладкая, как зеркало, в ней отражался туман, и казалось будто в мiре вокруг меня нет ничего, кроме воды и тумана... Было хорошо и приятно, что не хотелось даже пошевелиться... Однако я заставила себя подняться, уселась и охватила колени руками. Мягкий зелёный мох ласкал мою голую попу, и было настолько приятно, что хотелось так сидеть вечно. Я стала пытаться понять, где я, как я здесь очутилась и что со мной происходит? Как бывает, проснувшись, вспоминаешь только что приснившийся, но тут же забытый сон, зацепками, по кусочкам я принялась вспомнить вчерашнюю ночь и вчерашний день... Озеро, плеск воды... купаюсь.. купальщики... Купала... “Да! Я вчера купалась! – вспомнила я, – только где и с кем?” Я закрыла глаза, чтобы ничто мне не мешало, и задумалась: – “Купала... Купала... ночь на Купалу... огни... венки...”. И вот, мне начало вспоминаться: взявшись за руки с голыми купальщиками, девушками, парнями, я хороводом бегу по пояс в воде... кругом смех... пение... берегини... Берегини! Тут я вспомнила всё, начиная от полудня на автобусной станции в Кимрах, где я встретила своих бывших учителей, вплоть до вчерашней ночи когда я стал невольной свидетельницей того, как Береслав Ярославич и Елена Сергеевна бесстыже трахались под кустом прямо у меня на глазах. Я вспомнила всё так подробно и увидела всё так ясно, вплоть до звёздочки меж елениных ягодиц, будто это произошло только что... “Да, понятно, но где я сейчас?” – думала я и боялась открыть глаза, чтоб не увидеть что-то такое, что могло бы смести мою негу и чувство сладостного блаженства. – Будь здрава, дева-красава! – услышала я чей-то приятный мужской голос, показавшийся мне очень знакомым, Я вздрогнула и открыла глаза. Передо мной, утопая босыми ногами во мху, стоял молодой, полностью обнаженный, мужчина, которого я никогда раньше не видела. Добрая улыбка светила сквозь его коротенькую, рыжеватую бороду. Серые глаза с лёгким прищуром смотрели на меня, как мне показалось, с лёгкой иронией, ежели не с насмешкой. Через плечо его висела кожаная торба. Я невольно уставилась на его крупный налитый член, и он показался мне притягательно красивым. В правой руке мужчина держал цыгарку, затягивался время от времени, выпуская синеватый дымок, и смотрел на меня будто испытывал что-то. – Хочешь курнути? – спросил он меня протягивая мне цыгарку. Я опешила и вытаращила на него в удивленьи глаза. – Нет, я не курю! – ответила я и зачем-то добавила: – табак вреден, и никотин убивает... – Это не табак, и здесь вовсе несть никотину, – сказал он, – это просто напросто травка – кунибканашка, она мозги просветляет..

“Стою тут перед пред незнакомым мужчиной, чё я делаю? – подумала я и снова уселась попою в мох. Обхватив руками колени, чтоб меньше было видно моей наготы, я жалобно уставилась на него. Он подошел ко мне, наклонился и поднёс к моим губам дымящуюся самокрутку. При этом я обратила внимание, как качнулся его мужской уд, словно пест колокола беззвучно ударившись об одно его бедро и о другое. Я ухватила самокрутку губами и жадно затянулась. Вкус был какой-то солоно-горько-кисло-сладкий. Я поперхнулась, и у меня кругом пошла голова. Всё поплыло пред глазами, и тут я услышала птичьи трели... – Ну что, Лена, како оно тебе? Лепо? – спросил он меня певучим голосом, который я когда-то слышала. – Лепо, – ответила я, на ведая, что и сказать. – Тогда рцы ми, яко тамо мой малыш? – спросил он. – Який “малыш”? – переспросила я его, с трудом вспоминая уроки славянского. – Тебе ведом той малыш, якого похитила еси, – отвечал он. Вдруг я вспомнила историю с инопланетянцами и Малышом так ясно, будто она произошла только что... – Ведаеши ли, где он ныне еси? – спросил он. Я кивнула головою. – Он подселился в человеческого малыша, – ответила я и, сама не зная как и почему, добавила, – и твоя жена тоже... Бородач, помолчал задумчиво уставив свой взор поверх елей, теснящихся вокруг болотного озера, потом посмотрел на меня и сказал: – Лепо, ежели тако... Он смолк на время, порылся в своей торбе, достал оттуда листочки сушеную травку, свернул самокрутку, Потом он достал из торбы огниво, высек огрони и закурил. Он затягивался с видимым наслаждением, а я спросила его: – Ты имя мое веси, а како еси имя твое? – Горазд имя мне, – отвечал он, глядя поверх моей головы на прибрежные ели. Потом он помолчал снова, залянулся цигаркой, и опять протянул её мне. Я опять затянулась, испустив из себя клубы пахучего дыма. Птичьи трели в моей голове превратились в пронзительный свист, стоящий подле меня бородач, озеро, болото и лес, стоящий вокруг, не просто поплыли, а понеслись волнуясь и рскчиваясь, как будто их чем-то размыло. Несмотря на то, что я сидела на мшистой подстилке мне показалось, что я сейчас упаду не просто на землю, а полечу в пропасть. Чтоб не упасть, я почему-то поднялась и встала, расставив широко ноги. Мне показалось, что так я буду усчтойчивее. Я стояла покачиваясь и думала: ”За что я ухвачусь, если сли вдруг начну падать? Уж не за него же...”, а добрый бородач мне улыбаясь сказал: – Купальная нощь еще не кончила ся еси, не желаеши по сокуповати ся со мною? Сперва я не поняла смысла его слов и непроизвольно кивнула. Я разглядывала его ладную поросшую рыжеватым пушком, слегка покачивающуюся нагую фигуру и мысленно старалась вникнуть в смысл сказанных им слов. “О! Вы мои уроки славянского... – думала я – где вы еси?”. Вдруг я заметила, что его член, доселе висящий и направленный долу, заметно напрягся, набух и, встав параллельно земле, уставился на меня. Тут до меня дошел смысл его слов. Я замотала головой и сказала: – Нет, добр человек, это никако нельзя! – Что же тако? – переспросил меня он. – Я ещё девственница, – призналась я, в тайне души сожалея об этом, уж очень приятен на вид был этот, совершенно чужой мне мужчина. Горазд улыбнулся и приблизился ко мне вплотную, упершись своим мужеским удом мне прямо в пупок. – Вот и добре! – сказал он ласково мне улыбаясь, – что еси наилепше распечатати ся в купальскую нощь? Я опять помотала головой, сделалала шаг назад и закачалась, едва не упав. – Давай, красава, ложи ся на мшистое ложе со мной куповати ся... Я сделала ещё шаг назад и повалилась попою в мягкий мох, словно в постель. Я захотела подняться опять, оперлась сзади себя руками в податливую мшистую подстилку и развела колени. Горазд, видимо, восприняв это моё невольное движение, как приглашение, устремился ко мне, встал на четвереньки и навис надо мною, упершись своими красивыми волосатыми руками в мох возле моих плечей. Я почуяла сладко-пряный запах его тела, и мне вдруг сделалось так приятно, словно меня укутали в теплое мягкое одеяло. Мне захотелось, чтобы он меня обнял, и я бы почувствовала мягкость его меха... но тут я почувствовала совсем другое: что-то твёрдое и упругое уперлось в мою промежность, оно подвигалось слегка в стороны, потом вверх и вниз, и вдруг углубилось внутрь меня... Мнея пронзила такая резкая боль, будто в меня воткнули острый нож. Я громко взвизгнула и задёргалась, а он ещё сильнее прижался ко мне и начал ёрзать туда и сюда и двигать во мне свой снаряд взад и вперёд. Мне показалось, что я теряю сознание. Пришла в себя я когда почувствовала, как что-то густое и липкое стекает по моему животу... Я открыла глаза и увидела, что он стоит передо мной на коленях и смотрит на меня с каким-то, как мне показалось тогда, виноватым видом. Приподнятый член его был весь красный, и я не поняла тогда сразу, что он был весь в крови... в моей крови. – Восстани ныне, – сказал мне Горазд и, протянув руку, помог мне подняться. Я встала на ноги и стояла покачивась, не осознавая толком, где я, кто я и с кем, и что со мной происходит... Туман стал рассеиваться, солнце выплыло из-за еловых верхушек, и стало заметно теплеть... Горазд снова проылся в своей торбе, свернул самокрутку и опять закурилл. Пару-другую раз он дал затянуться и мне. Снова у меня всё в голове закружилось, и я услышала птичьи трели... Я почувствовала, как Горазд взял меня за запястие и пповёл медленно куда-то. – Куда ты мене ведеши еси? – вопросила я его, а но отвечал: – Ко свет-Светозару, на капище Купалы веду тя. Ты же его хотела увидеть... Я вспомнила, что Береслав поминал какого-то Сетозара, и срадостью с радостью направилась за Гораздом, надеясь там, на капище Купалы обрести своих учитилей и свою одежду... (Продолжение следует)