Для галочки

— Людмила Алексеевна! Люда..., - подозвал к себе врача пожилой мужчина на кровати. Людмила, как обычно, делала обход - ежедневная процедура, которая для подлинного врача значит очень и очень многое в его практике. Людмила Алексеевна была таким - как ни странно, встречаются ещё на фронте красного креста и белого халата самоотверженные люди, которые скорее сами сгорят на работе, но вылечат других - тех, кто оказался у них на попечении и порой по-настоящему нуждается в помощи. — Да, Михаил Викторович, - отозвалась врач. - Я же вас только что осмотрела и мы поговорили. Хотите что-то добавить, какие-то жалобы появились? — Д-да, - немного запинаясь ответил Михаил. - Понимаете, Люда... Я сегодня ночью очень плохо спал. А для меня это ой как важно - вы же сами говорили. Не так ли? - вопрос прозвучал, будто доктор была виновна в плохом сне пациента в стационаре. — Что ж, расскажите подробнее, - сказала Людмила Алексеевна. — А что рассказывать... Не дали мне спать, да и всё тут. Там, за стенкой, - больной сделал широкий жест рукой в сторону, - постоянно какие-то звуки громкие. Ну, как постоянно... Свет погас, вроде, тихо, а потом начинается возня какая-то. А потом... - пациент кашлянул и помотал головой, - вдруг как закричит кто-то: "А-а!" Но не противно, а как-то... - тут он вздохнул, будто подбирал слова, чтобы описать услышанное, но не нашёл подходящие и запнулся. - И потом опять: тихо-тихо, а потом возня и "А-ах!" — Х-м..., озадаченно хмыкнула Людмила Алексеевна, хотя, честно признаться, у неё закрадывались кое-какие подозрения и раньше, и вот, кажись, они обрели реальные очертания, правда, пока словесные, без вещественных, так сказать, улик. - Что ж, посмотрю, я в той палате ещё не была, - сказала она и тут вспомнила, что по приходу на работу сегодня утром ознакомилась с регистрацией вновь поступивших. А ранним утром из приёмного покоя как раз поступил новенький, которого определили в ту соседнюю палату за стенкой. До этого там лежал... - доктор на минутку подняла глаза вверх, припоминая, кто был раньше в палате №4. "Да, там был единственный больной - тоже мужчина в годах, - вспомнила она. - Не такой пожилой, как этот - она с внутренним извинением посмотрела на лежавшего Михаила Викторовича, - но тоже, в общем-то, немолодой. Кажется, Василий зовут... а отчество не помню". Попрощавшись и, как обычно, велев в случае чего обращаться и следовать назначенному лечению, врач переместилась в соседнюю палату. Картина, представшая перед её глазами, несколько удивила: новый пациент, жизни которого пока ничто не угрожало после оперативной помощи и доставки его сюда на "Скорой", лежал и дремал. А вот Василий тот... Василий Али-Бабаевич, как в шутку назвала про себя прежнего временного обитателя больницы лечащий врач, активно собирал свои вещи и вёл себя так, что было видно: человек вот-вот покинет насиженное место и налёженную койку. — Добрый день, - поздоровалась Людмила, увидев, что сегодняшний врачебный обход будет для больного пустой формальностью. Да, Али-Бабаевич, он же Василий Алимович (такое вот на первый взгляд странное отчество было на самом деле у нашего героя) шёл на поправку, но не так же быстро! Оживший мужчина в годах выглядел бодрым и совершенно здоровым. И после стандартных расспросов, прослушивания, прощупывания и измерения давления выяснилось, что его и в самом деле нужно было выписывать. И врач, немного озадаченно покачав головой, решила так и сделать. Нехай больше место не занимает. Она почему-то была уверена: на его место поступит кто-нибудь, кто будет действительно нуждаться в помощи - в её голове и сердце этот конвейер шел без остановки. Нуждаться, как и Али-Бабаевич, когда его, еле волочившего ноги, привели сюда родственники. Но время идёт, и кусочек его жизни, сделав какой-то крутой вираж, привёл к тому, что Василий, он же по-простому Вася, воспрянул духом и был готов... хоть куда. Идти прочь, - говорит, много дел у него накопилось дома и не только. И первым делом он, получив документ о выписке, возвращавший его максимум к наблюдению по месту жительства, стал названивать родственникам - давать советы да указания ещё отсюда, по телефону. — Да, приезжайте за мной, заберите, поедем вместе... Да, меня выписывают... Да, спасибо, - повторял он эти и ещё много других слов и фраз. И в голосе звучали бодрые, уверенные нотки. - Постойте, - добавил он спустя какое-то время, не прерывая разговор. - Сынок, слушай... Не мог бы ты купить букет цветов?.. Да, угадал, для персонала. Ага, за то, что вылечили. — ---------------------------- Когда Василий "Али-Бабаевич" твёрдым и довольно быстрым шагом уходил из больницы, на столике поста медсестры осталась ваза с цветами, в которые он вставил бумажку: "Для Галочки". И это не была формальность. Ведь дежурившая ночью Галя не только выполняла предписания и при необходимости делала процедуры. Да, в общем-то, то дежурство выдалось спокойным по медицинской части. И она, принеся что-то Василию Алимовичу в палату, села на край кровати и разговорилась с ним. Да так что... дело кончилось немалыми охами-ахами после возни и ласк. Ведь пациент в палате был один-одинёшенек, а с ней - нет. Это и помешало спокойно спать больным за стенкой. Зато сам Василий выздоровел и был как огурчик, как новенький. Галя, ночная волшебница в белом халате, вывела его на финишную прямую выздоровления прямо-таки ускоренным темпом.